– Угу, из них. Из пидерастов, – я просто хотел посмотреть на ее реакцию. Если ее хватит инфаркт, то моей вины в ее кончине уже не будет. И оно того стоило! Бабуля вытаращила глаза и отквасила челюсть. Но постепенно собралась и жалостливо запричитала:
– Ты чего ж так, Санек? Видный такой парень… только б волосы не красил. И добрый! Вон, меня из беды спас… и батон купил! Ох, жаль. И с Настькой бы мог… А, нет, у нее же жених есть! Ох, божечки, что же делать…
Я молчал. Вообще-то, я рассчитывал на то, что баба Женя посвятит в тайны моей «ориентации» соседей. И если это дойдет до Насти, то может, она перестанет смотреть на меня такими глазами. Так, о другом надо думать.
– После всего ей еще повезло, что хоть кто-то ее полюбил, – продолжила моя собеседница свой монолог, но вдруг осеклась. – А ты ж не знаешь, что с ней случилось?
– Знаю, Настя мне рассказала, – и наблюдал, с каким чрезвычайным облегчением выдохнула баба Женя. Ну конечно, если я в курсе, то и она может смело это со мной обсуждать. А ей очень хочется это обсудить. Я решил ее подтолкнуть. – А вы знали ее отчима?
– Конечно, знала! – она приняла мой вопрос как обвинение в шпионской некомпетентности. – И он мне сразу не понравился! Ну, может, не сразу. Сначала весь такой положительный, приветливый. Но как-то раз случилось очень странное…
Так-так, тайная разведка, все выкладывай.
– Я в подъезд как-то выглянула, а он Настю за руку в квартиру тащит. А она плачет. Увидела меня и даже не поздоровалась. А он так зыркнул! И, честное слово, у него лицо было какое-то странное. Глаза кровью налитые и… даже не знаю, как сказать. Но он подошел ко мне и что-то шептать начал. Я успокоилась, решила, не мое это дело, что у других в семьях творится. Может, поругались. Может, он ей сережки не купил или еще чаво. И как-то даже желания не было никому об этом рассказывать, вот тебе только впервые говорю. Но с тех пор он мне не нравился. Если бы я тогда знала, что происходит, обязательно бы Людмиле рассказала!