– Чтобы меньше продувало, – пояснил он.
Все манипуляции он проделывал четко, быстро и умело. Единственного, чего в них не было – нежности и заботы о девушке, которую зовут замуж.
В воздухе мы не разговаривали. Летун двигался теперь гораздо быстрее, чем до посадки; Даш стремился долететь до Ордена засветло. Ветер был сильный, я натягивала одеяло до бровей, лишь изредка выглядывая наружу.
Равнины закончились, и теперь мы летели над горными вершинами. Некоторые из них были так высоки, что летун едва не касался крылом каменных отвесных стен. Я только тихо охала и зажмуривала глаза, боясь и за себя, и за летун – разбиться сейчас, когда мы почти прилетели, было бы верхом несправедливости.
То, что мы практически у цели, я догадывалась по тому, как напряжен стал Даш, как внимательно он всматривался в скалы и прогалины между ними.
Наконец мы начали терять высоту, летун описывал круги между двух скал, спускаясь все ниже и ниже, и вот уже коснулся земли, остановившись на берегу неширокой быстрой горной реки.
– Прилетели, – сказал Даш и легко выпрыгнул из летуна.
Глава 3. Пещера – не лучшее место для ночевки
«Говорить о том, кто как одет, надо
как о покойнике – либо хорошо, либо никак!»
Святая Подпора Биаска, при первой встрече
со Святой Подпорой Инеей
Я откинула брезент, сняла шлем и огляделась. Летун приземлился в очень живописном ущелье. Надо сказать, сели мы идеально – ущелье в обе стороны сужалось. Возьми Даш чуть в сторону, и кто знает, сохранил бы летун крылья или нет..
В ущелье неспешно опускались сумерки. Над одной из вершин висела светлая еще луна. Шумела вода в ручье, перекатываясь по камням. Листья на кустах, нависших над речкой, уже стали красными и желтыми, напоминая о ранней осени и студеных ночах. Ветром, поднятым нашим летуном при посадке, несколько листьев сдуло в воду, и теперь они быстро уплывали вниз по течению веселыми разноцветными лодочками. Воздух был свеж и по-осеннему прохладен. Я с удовольствием вдохнула, потянулась и тоже принялась выкарабкиваться из летуна.
Снаружи оказалось неожиданно зябко. От реки тянуло сыростью, солнце окончательно опустилось за гору, к тому же откуда ни возьмись набежала тучка. Принялся накрапывать нудный осенний дождик.
– И куда мы прилетели? – спросила я, стараясь, чтобы зуб попадал на зуб.
Даш окинул взглядом дрожащую фигуру «невесты», достал одеяло и накинул его мне на плечи:
– Да что ж ты мерзляка такая?
Я аж задохнулась от возмущения. Мерзляка! Хорошо говорить, когда сам одет в непродуваемую летную форму!
– Мы прилетели туда, куда и летели, – объявил он, обозревая горы от основания до вершин.
– Ты смеешься, что ли? – возмущению моему не было предела. – Куда мы прилетели? В Орден?
– Точно, – кивнул он.
Он определенно издевался. Какой Орден может быть в этом ущелье? Да тут отродясь не ступала нога человека. Кроме четырех наших.
– Не очень удачная шутка, – пробурчала я.
– Это не шутка, Мира.
– Ну и где он?
Он посмотрел на меня насмешливо:
– Слушай, дорогуша, может, ты все-таки догадаешься?
– О чем? О чем я должна догадаться?
– Применить свой маго-взор, конечно!
Я вздохнула. Что ж, раз он так хочет, то пожалуйста. Я активировала маго-взор и осмотрела сперва один берег, потом другой. Перевела глаза на скалу. И ахнула.
Прямо напротив нас, в скале, находилась дверь. Невзрачная, сливающаяся с камнем. И, тем не менее, было очевидно, что она активно используется – трава перед ней вытоптана, кусты по периметру подрезаны. Дверь, накрытую пологом невидимости, без маго-взора ни за что не найти.
Я повернулась к Дашу:
– Ты тоже ее видишь?
– Увы, – сказал он. – Я лишен прекрасного дара лицезреть ауры магических предметов.
– То есть, без меня ты не нашел бы вход в Орден? Если, конечно, это он и есть.
– Да, это он и есть. И да, нашел бы.
– И как же?
Мне действительно было интересно, какими талантами обладает Даш. И как еще можно заглянуть за полог невидимости.
– Мира, – скучающим голосом сказал Даш, – ну какая тебе разница? Вот ты стоишь замерзшая, укутанная в одеяло на пороге Ордена, а внутри наверняка тепло и сухо. И спрашиваешь о какой-то ерунде. Давай, стучи в дверь.
Интересно, если я скажу, мол, увидела не дверь, а статую прекрасной девы, он мне поверит? И если да, что предпримет?
Экспериментировать я не стала. Просто подошла к двери и постучала.
Некоторое время ничего не происходило.
А потом дверь открылась, и перед нами предстал высокий пожилой мужчина с длинной седой бородой и седыми волосами до плеч. На нем была просторная холщовая хламида темно-серого цвета – мама называла такой цвет мышиным. Старец смотрел на меня строго, но спокойно.
Из-за его плеча выглядывала любопытная физиономия парнишки лет пятнадцати.
– Желаю радоваться, – промямлила я, дрожа от холода и поплотнее закутываясь в одеяло.
– И вам, – ответил мужчина.
– Присоединяюсь, – широко улыбнулся пацан и помахал мне рукой.
Я тоже улыбнулась – скорее, скорчила кривую гримасу. Пустят они нас внутрь или нет? Или так и будем обмениваться любезностями через порог?
– Меня зовут Мира… Мирохарда. А это, – я, не оглядываясь, кивнула назад, – Даш. Даш Меднель.
Старик чуть опустил голову. Сказал:
– Меня зовут Утрям. Маг Утрям.
Послышался стук упавшей челюсти. Моей. Кое-как заставив ее вернуться на положенное место, я промямлила:
– Но ведь вас нет.
Мужчина усмехнулся и обернулся к парнишке:
– Слышишь, Улям? Меня, говорят, нет.
– Сами же утверждаете, что мы всего лишь эти… э-э-э… образы творца… нет… мысли… В общем, не столько материальны, сколько идеальны. А, значит, не существуем.
– Я, может быть, и идеален, а вот тебе еще учиться и учиться, – проворчал Утрям.
И обратился к нам:
– Что привело вас в сие скромное жилище, путники? Вы заблудились, странствуя по свету?
– То есть… – смешалась я. – Какое-такое скромное жилище? Это не Орден, что ли?
Обернулась к Дашу и посмотрела на него вопросительно.
Он наконец соизволил открыть рот:
– Желаю радоваться, прелат. Мы прибыли сюда в поисках Ордена Святого Улии.
– Удачи вам в поисках, – неожиданно сухо ответствовал маг.
– Так мы не туда попали? – я ничего не понимала.
– Туда, туда, – ответил Даш. – Прелат, мы понимаем: у вас тут конфиденциальность, секретность и все такое. Но поверьте: мы именно те, кто вам нужен.
– Не представляю, о чем вы говорите, – в голосе мага послышался металл.
– Слушайте, вы хоть внутрь нас пустите, – взмолилась я. – Уже темно и холодно. Дождик идет. Погреться-то можно? И высушиться?
Маг неожиданно смягчился и отступил в сторону:
– Прошу прощения. Конечно, заходите, дева молодая. И вы, юноша. Будьте нашими гостями.
Я шагнула внутрь. Не сказала бы, что в пещере намного теплее, чем снаружи, но хотя бы не капало.
Маг активировал какой-то амулет. Свет, пусть и не очень яркий, озарил каменные стены, пол и потолок. Нас повели узкими коридорами, изгибающимися подобно змее. Я потрогала стену. Похоже, коридор был рукотворным; нащупывались следы инструмента – топора, кирки или долота.
Наконец мы зашли в комнату, предназначенную для жилья.
Возле противоположных стен стояли две кровати, в центре находился большой плоский камень.
Увы, и тут было не намного теплее, чем снаружи.
– У вас везде так холодно? – спросила я, плюхнулась на кровать и еще плотнее закуталась в одеяло, что, в общем-то, было глупо. Под дождиком оно слегка намокло и не столько грело, сколько вызывало неприятный озноб.
– В холоде организмы лучше сохраняются, как говорит учитель, – парнишка осуждающе покосился на мага.
– Молодец, – похвалил мужчина. – Хоть это запомнил.
– А некоторые организмы могут простудиться, – я шмыгнула носом, чувствуя начинающееся першение в горле.
Мальчишка подошел к камню и потер его ладонью:
– Сейчас согреется.
Камень и вправду стал нагреваться. Я подскочила к нему и уселась сверху, скинув, наконец, мокрое одеяло. Маг добродушно усмехнулся и обратился к Дашу: