– Да ничего она не подумает! – закричала я. – Ей просто надо дать знать! И все!
Нет, ну вот почему мужчины такие странные? Откуда у них эти мысли – подумает, не подумает.
– Хорошо, – сдался он. – Обязательно. Но давай не сегодня.
Я застонала. Второй Истан! Они, эти Истаны, похоже, вездесущи. Давай не сегодня – их девиз. Но почему не сегодня-то? Что изменится завтра?
– Хорошо, папа, – сдалась я. – Давай не сегодня.
– Спасибо, – он перевел дух, кивнул и посмотрел с благодарностью. – Мне надо прийти в себя. Я думал, она завела себе другого, и я стану лишним. А тут… тут я нашел призвание. И даже дочь, которой у меня никогда не было.
Он улыбнулся.
И только тут до меня дошло.
Меня ведь действительно не было у него. Никогда. Все, что я помнила – это лишь ложные воспоминания.
Макер-тот, отказавшись от дочери, подселил в мою память придуманную жизнь. И не только в мою – в мамину тоже.
А вот в папину почему-то не смог.
Но почему? Потому, что папа, то есть, Дарц Сольгон-тонс, пропал раньше, чем Макер от меня отказался?
– Извини, – тихо сказала я и заплакала.
Я была для него совершенно чужим человеком. А он для меня – родным и близким.
– Ну что ты, девочка, – мягко сказал Прелат.
Встал, подошел, присел рядом со мной на корточки. Обнял.
И тут я начала рассказывать. Слова хлынули лавиной – про Данни, наследство, яблочный дом, Макер-тота.
Прелат слушал молча, не перебивая. Гладил по голове и лишь иногда произносил: «Бедная, бедная девочка».
– Значит, тебе подселили ложную память, – задумчиво сказал он, когда я закончила рассказывать. – И не только тебе, но и моей жене… До меня он не смог добраться, ведь я в то время был уже здесь, в Ордене… М-да. Непонятно одно – зачем Макер это сделал. То есть, почему выбрал именно мою семью. Возможно, решил отомстить…
– Отомстить? – изумилась я. – Папа, так ты что, знаешь Макер-тота?
– Знал, – поправил Прелат. – Правильнее сказать – знал. Он ведь, по твоим словам, умер, так? Хотя, зная его хитрость и коварство, могу предположить: он не умер, а просто затаился, придумав какую-то мистификацию.
– Ты его знаешь? Откуда?
– Я ведь сказал тебе про школу, закрытую школу, где учился управлять летуном? Так вот, Макер-тот преподавал у нас магию…
Ничего себе! Вот это новость! Макер еще и преподавал! Об этом периоде жизни ничего в дневниках не рассказывалось. Или я не все прочитала.
У меня было масса вопросов к Прелату. И я никак не могла решить, с чего начать. Но тут дверь открылась, и в проем заглянул Улям:
– Извините, Прелат. Вы еще заняты? Остальные… гм… гости рвутся на аудиенцию.
Прелат поднялся. Сказал:
– Мы уже заканчиваем. Мирохарда, – обратился он ко мне. – Вы ведь не против, если мы обсудим наши проблемы немного позже?
Выйдя из пещеры, я первым делом наткнулась на Даша и Ариенну. Они очень мило беседовали, сидя на солнечном пригорке. Чуть поодаль примостился Гвейнард. Он жевал травинку и созерцал городок, расположившийся на дне долины.
Мамы с дочкой не было, видимо, именно они отправились на аудиенцию к Прелату.
Я подошла к Гвейну и села рядом.
– Ну, и каковы перспективы? – спросил он равнодушным тоном, не повернув головы. – Станешь ты Привратницей или нет?
– Ты за что-то на меня злишься? – поинтересовалась я.
– Нет, с чего ты взяла? Я вообще очень редко злюсь.
– Заметно.
– Ты не ответила на мой вопрос.
– Какой? А, стану ли я Привратницей? Нет, конечно.
– И ты так спокойно об этом говоришь? – он наконец-то повернулся и посмотрел мне в глаза. – Разве ты не за этим сюда приехала? Не за ключом и назначением?
– Конечно, нет. Ну… То есть…
– Вот именно, Мира. Вот именно. То есть.
Как ему объяснить, что нам позарез необходимо найти ключ и открыть-таки пещеру? И совершенно неважно, кто станет очередным Привратником.
– Давай прогуляемся по городу, – предложила я.
– Давай.
Мы встали и начали спускаться в долину. Солнце поднялось довольно высоко, и сейчас стояло в зените, освещая дома и башню в центре городка. Одноэтажные каменные дома, невысокие заборчики, мощеные камнем мостовые – все почти как в Тукумуке.
Почти, да не так. Не было грязи и луж, мусорных куч и полупьяных субъектов, праздно слоняющихся от забора к забору.
Благодать и умиротворение царили в городке. За заборчиками обосновались аккуратные прополотые грядки и пышные цветники. В воздухе стоял аромат яблок – не тот, надоедливый, коим я была сыта по горло в замке Макер-тота. Здесь разливался аромат медовый, и его хотелось пить, как живую водицу. То там, то сям раздавался петушиный крик. Изредка слышалось мычание коров.
Прохожих на улочках почти не было. А те, кого мы видели, спешили по своим делам – то встретится хозяйка с корзиной, полной овощей, то попадется шорник со шкурами, перекинутыми через плечо, а то мальчишки пробегут, гоня перед собой стаю сердитых гогочущих гусей.
– Интересно, есть у них что-нибудь типа трактира? – спросил Гвейнард.
Он по-прежнему не смотрел на меня, и вообще делал вид, что идет один.
И тут мне стало стыдно. Могла бы и сама догадаться, что они сегодня ничего не ели. Мы с Дашем хотя бы похлебки похлебали, а Гвейн и его три дамы голодны как минимум со вчерашнего вечера.
Я остановила женщину, которая тащила на веревке упирающуюся козу, и спросила, где можно пообедать.
– Заходите в любой дом, – ответила женщина радушно. – Скажите, что голодны. Вас покормят.
– Так просто? – удивилась я.
– А чего тут сложного? – кажется, она не поняла вопроса, но потом до нее все-таки дошло. – А, ясно. Вы недавно прибыли? Да, здесь немного другие отношения, чем в большом мире. Тут Община. Община! То есть, все общее. Раз вы сюда попали, значит, достойны находиться на земле Святого Улии. И каждый будет рад помочь.
Она улыбнулась и вернулась к своей козе.
– Так что, постучимся в ближайший дом? – спросила я, провожая взглядом строптивое животное.
Гвейн не ответил.
– Эй, – сказала я. – Может, ты все-таки объяснишь, что произошло?
– Ничего, – ответил он и быстро зашагал к центру городка.
Ничего так ничего. Я не чувствовала себя виноватой.
Еще немного поблуждав и окончательно убедившись, что в Общине нет пунктов питания для приезжих, мы зашли в один из домов и попросили нас накормить. Просила, конечно, я, а Гвейн в это время топтался у калитки и разговаривал с хозяйской собакой, лохматой и добродушной. Собака внимательно слушала и виляла хвостом, словно соглашаясь с Гвейнардом.
Нас накормили очень вкусным супом и пирогом с сыром и зеленью. Мы поговорили о погоде, о видах на урожай, о нравах местной живности. В общем, поддержали непринужденную светскую беседу. Особенно мне понравилось, что хозяева – приятная супружеская пара – не расспрашивали о цели нашего визита в Орден. Я тоже не стала задавать лишних вопросов, хотя очень хотелось узнать, почему мы до сих пор не увидели ни одного послушника.
– Куда теперь? – спросила я, когда мы вышли на улицу.
– Понятия не имею, – холодно сказал Гвейн и отправился к башне.
Собственно, мне тоже хотелось посмотреть, что она из себя представляет.
Но мы не успели до нее дойти, потому что нам навстречу со всех ног бежал ученик мага Утряма.
Глава 6. Начальник в своем репертуаре
– Мне надо где-нибудь схорониться…
– Схорониться лучше всего на кладбище!
(из трактата «Два веселых мага»)
– Мирохарда! – кричал Улям. – Мирохарда! Нужна ваша помощь!
Я аж возгордилась. Только-только приехала, а уже кому-то моя помощь понадобилась.
– С удовольствием помогу, – лопаясь от гордости и косясь на Гвейна (смотри, несчастный, какая я незаменимая) ответила я. – Куда идти?
– Обратно, в первопещеру к Прелату.
– Мы же только оттуда, – удивилась я. – Случилось что?
– Да! Появился еще один паломник. Говорит, вы его знаете.
– А… из тех паломников, что остались, его никто не знает? – спросила я, соображая, кто это может быть.
– Одна дама как будто узнала. Но едва не упала в обморок, когда увидела. А остальные его не опознали.
Ага. Если дама – Аквинтия, то я, кажется, знаю, что это за паломник.