«Эх, – сокрушался Генрих, – сейчас бы троечку гранат „эм-двадцать четыре“ да по ящичкам с незагруженными боеприпасами! Одна моя жизнь и это стальное чудовище превратиться в груду обломков. Но гранат с собой нет. Их не так просто проносить под одеждой даже в военное время».
Командовал процессом сборки гусеничного поезда майор СС. Высокий широкоплечий блондин с лицом настоящего арийца. Шкловера немного передернуло при мысли о возможной схватке с таким силачом.
– Никому не таращиться, – распоряжался майор, поигрывая пистолетом, – а спокойно выполнять задачу. Фюрер получит подземное оружие, способное преодолеть любые линии фронта и доставить бомбы с десантом в любые города. Конечно, при условии, что прототип Мидгардского змея проведет свой первый проход под землей без всяких эксцессов.
Солдаты и военные инженеры сновали рядом с Мидгардским змеем точно рабочие муравьи.
– Напоминаю, – продолжил майор, – всех вас здесь нет, и если кто-нибудь особо болтливый откроет рот, то его будут ждать палачи Гестапо. Предупреждение касается всех присутствующих! И даже меня! – ариец приставил в фуражке пистолет, не скрывая серьезность произнесенных слов. – Если я предам Фюрера, то разрешаю выбить себе мозги!
– У нас есть новости, гер майор, – особый смельчак в форме инженерных войск решил вступить с арийцем в беседу. – Торпеды класса «фафнир» и снаряды типа «мьелнер» прибудут послезавтра.
– И чем же это вы объясняете? – наклонив голову чуть набок, поинтересовался майор.
– Их производили в другом месте, – ответил инженер. – Новый состав идет к нам на всех парах. Расчетное время прибытия передали по радиограмме.
– И что я должен сделать теперь, – офицер перешел на крик, но под дождем, да еще и под вечер это смотрелось скорее комично, чем устрашающе.
– Мы должны собрать экипировку Мидгарского змея полностью, согласно документам конструктора Риттера. – Инженеру было нечего терять. Он выполнял свою работу. Застрелят его, автоматически эти же фразы выскажет другой. А боевая машина от этого не шибко-то и поедет.
Майор приставил дуло пистолета к губам инженера, но нажимать на курок не стал. В конце концов, что он будет делать с подземной боевой машиной без основных боеприпасов.
– А что с подземными перископовыми торпедами для проведения разведки? – осклабился офицер. – Их, надеюсь, доставят в срок?!
– Орудие класса «альберик» прибудет вместе с остальным боекомплектом, – отрапортовал немец.
– Хорошо! – майор убрал оружие в кобуру и задрал голову, подставляя лицо струям холодного дождя.
– Майор, – инженер еще не закончил с рапортами, но эти сводки должны были понравиться командиру операции.
Офицер СС не произнес ни слова в ответ, но посмотрел на подчиненного так, словно готов был съесть его целиком вместо ужина.
– Мы своевременно управились со сборкой гусеничного состава и опередили план-график на девятнадцать часов.
Военный инженер хотел услышать похвалу. Их учили собирать и чинить военную технику в условиях непрерывного боя. И сейчас его отделению удалось собрать единственный прототип нового оружия в полевых условиях с опережением даже самых пессимистичных прогнозов.
– Исчезни! – грозно рыкнул майор, радуясь в душе, как экипаж под его личным руководством поведет в реальный бой первую в мире субтеррину – подземную боевую лодку, способную также перемещаться по суше и под водой на небольших глубинах. – «Мидгардский змей, боевая субтеррина! И она целиком в моей власти!»
– Проверить все системы гусеничного хода и закопать машину на полкорпуса в грунт! – отдал срочный приказ ариец. – И навести маскировку от возможной авиаразведки. Мы ведем войну со всем миром, если вы еще не в курсе! Вермахт через год построит дюжину таких же машин в случае успеха операции. И я не допущу срыва столь грандиозных планов командования.
Генрих протер глаза, увидев, как огромный гусеничный поезд сам себя зарывает в плотный грунт. Двигатели машины работали ровно и без сбоев, а от их тихого урчания так и хотелось заснуть.
«Значит, эту штуку зовут Мидгардским змеем, – переваривал увиденное и услышанное Шкловер. – Майор назвал этот гусеничный поезд субтерриной. Типа субмарина, только подземная. И на нее установят специально сконструированное под нее оружие. Дела! Если этот змей уедет отсюда под землю, то Советской армии придется очень непросто».
Советский разведчик умел многое. Годы жестокой учебы вложили в неказистого на вид человека массу полезной информации и снабдили дюжиной таких навыков, о которых мало кто знает. Но ему одному со стальным исполином было не справиться. Шкловеру требовалась помощь, и он знал, где ее взять.
– Гер Болингер?
Андрей долго привыкал к этой фамилии. В отличие от остальных ему повезло больше, имя менять не пришлось. К нему приближалась худощавая высокая блондинка лет пятидесяти.
– Фрау Гертер, – поприветствовал координатора секции Андрей, – чем могу быть полезным?
– Имматериальный мир в концепции классической философии, – Фрида Гертер, дотошная до мелочей и преданный член СС, открыла конференционный сборник на тезисах Андрея. – Интересная у вас тема, гер Болингер. И я впервые вижу вас в Кенигсберге. Это странно. Подобные работы должны представляться в Берлине, а не на затворках.
– Далеко не все современные философы поддерживают мои взгляды, – честно признался Андрей, – а нарываться на открытую полемику пока что не очень хочется. Да и город интересный. Богатая история, старинные замки и я никогда здесь не был. Ученых как магнитом тащит на все новое и неоткрытое, пусть даже непознанное касается отчасти их собственного мира и окружения.
– А как вы не попали на фронт? – Тонкие губы, накрашенные вызывающе яркой помадой, смотрелись комично на немного приплюснутом лице и в комбинации с лисьим взглядом прищуренных серо-голубых глаз. Такой собеседник лгал легче, чем говорил правду, а с чинами из СС при подобных разговорах следовало проявлять повышенную осторожность. – Я бы не допустила потери столь мужественного кандидата для нашей пехоты.
– Увы, – с сочувствием ответил Болингер, – мне по возрасту уже за сорок, да и боли в коленях отправят меня в медсанчасть после первого же марш-броска. Вот и приходиться трудиться не ногами, а умом, отстаивая честь немецкой науки на международных конференциях.
– Зато у вас прекрасный язык, – получить похвалу фрау Гертер удавалось немногим. Курируя гуманитарные секции, представитель СС с удовольствием использовала все преимущества должностного положения, чтобы показать иному профессору его место в грядущем мировом порядке. К философу с окраин придраться оказалось непросто. – Я не слышу ни единого звука от швабских диалектов.
– Благодарю, фрау Гертер, – Андрей чуть склонил голову набок, выражая благодарность за лестные фразы.
– Вы знаете, кто я по иной стихии? – заговорщицки подмигнула дама.
Андрей знал. Это все знали. Как правило, о представителях СС в научных кругах ходили определенные слухи. Основные советы – меньше подробностей, фразы строить как на допросе и не вынашивать никаких иллюзий от предлагаемых благ.
Фрида поняла реакцию Болингера без лишних слов. Ее все боялись, но градация страха у каждого имела свои границы. Приезжий философ поражал даму тем, что абсолютно ее не боялся. Ученого выдавали глаза. Да, не арийские. Чистой зелени мало. Скорее серо-зеленые и с волосами каштанового цвета с примесью хны не очень сочетались. Возраст Болингера был сорок два, рост насчитывал скромные метр шестьдесят семь, зато в плечах он мог спокойно обнять полтора арийца. Данные об ученом офицер СС получила из наведенных запросов. Пробелов не обнаружилось, и в этом Андрею повезло.