Женщина покинула многолюдный штаб, прошла по пустынным коридорам в жилой части и зайдя в комнату к дочкам, нежно улыбнулась. Девочки облепили её со всех сторон и засыпали вопросами.
– Мама!– радостно и облегчённо вскрикнули они.
– Что происходит?– поинтересовалась старшая.
– Где Давид?– спросила самая младшая.– Он обещал со мной сегодня поиграть!– капризно надула она губки, растапливая сердце матери.
Она сгребла их в охапку и, обняв всех, по очереди расцеловала, благодаря Бога, что они все здесь, с ней, в безопасности.
– Девочки, Давида похитили,– сообщила она им и старшие девочки нахмурились.
С детства она ничего не скрывала от своих детей, рассказывая им всю правду, хотя, как мать, пыталась сглаживать её, иногда намеренно преуменьшая степень важности. Она знала, что в резиденции невозможно заткнуть всем рты, а слухи распространяются быстрее пожара в пересушенном лесу и детские ушки-локаторы способны услышать все, что проговаривают шепотом за закрытыми дверьми, и если что-то они слышат впервые их пытливый ум способен дорисовать недостающие детали в гиперболическом масштабе, превратив муху в слона и, не имея внятного объяснения они будут переживать и беспокоиться ещё больше. Узнав правду от мамы, которая им никогда не врала, они даже если и слышали о проблеме от служащих, уже не прислушивались к ней, понимая, что они уже знают о произошедшем из первых уст, а это лишь сплетни и если будут новости, то достоверную информацию они всегда могут получить у неё, задав ей вопрос.
– Его похитили и сейчас папа их ищет,– продолжала говорить она спокойным голосом,– сейчас нам остаётся только молиться, чтобы с ним все было хорошо и он как можно скорее к нам вернулся,– голос все-таки сорвался и она всхлипнула, сильнее прижав своих девочек к себе.