– Вот видишь! – самодовольно развел руки Волк. – А ты говоришь…
– До чего поганая квартира! – тяжело вздыхает Кот, в отчаянии хватаясь за голову.
– Думай, думай… А ты!.. – Накопленная ненависть выплеснулась в громогласных матюгах. – Пошла отсюда, сука! И никогда не заходи в эту комнату.
Она отпрянула, потом резво поддернула сползающие трусики, круто повернулась, растворилась в полутемном коридоре. Волк выждал паузу и вышел за ней следом. Чуть позже коммуналка огласилась криками. На кухне сыпалась посуда, в ванной тоже что-то рушилось. В квартире происходили естественные, почти семейные, разборки. Это для них, а Коту становилось невмоготу – появилась потребность в очистительном воздухе. Он не придумал ничего лучшего, как позвонить Интриганке.
– Милая, ты не хочешь устроить праздник в честь нашей встречи? – без окольничества обращается он к ней. – Или, например, вечер твоей поэзии. Как посчитаешь лучшим. Не скрою, твои стихи производят впечатление.
Она молчит. Должно быть, внезапный интерес к ее творчеству воспринимает с недоверием. Все-таки хочет верить.
– Приезжай, если не обманываешь.
Если Вадеев временно страдал с похмелья, то настроение Мерзликиной ухудшалось хронически: рушились надежды реализовать тезисы Луизы Хэй. Как можно любить себя не имея даже махонькой власти, окружающий мир игнорирует ее присутствие. И все-таки не просто ее сломить, она все будет делать из любви к себе и для себя. Любить себя! – вот девиз, излечивающий душу и тело. Болтовня о необходимости любви вообще к людям ничего не значит, она есть дань религии и простейший способ уживаться в коллективе. Не трудно сыграть роль: надо чаще улыбаться, говорить льстивые слова, но главное – любить только себя. Общество необходимо в качестве зеркала, через которое воспринимается собственная масштабность. А Кот не любит и презирает ее, изгаляется над ней. Что ж, ему хуже, она уничтожит его.
Мерзликина прислушивается к звукам в квартире. Уж не смех ли – в то время как ей плохо. Волк безмятежно похрапывает, и она без препятствий освобождается от его блудливых рук, встает, надевает трусики, накидывает халатик. В зеркальной дверце шкафа отражается ее величественная фигура. Я самая, самая… А что самая? Ее расстроили, заставили усомниться в своей исключительности. Терпению пришел конец. И взбалмошная женщина понеслась на кухню за сигаретой. Очень кстати подвернулся окрепший после пива Кот. Она сходу заявила:
– Мне надоело, что ты разводишь грязь!
Он в недоумении смотрит на ее искривленный рот, потом переводит взгляд на ее столик и подоконник, заваленные немытой посудой, молча поворачивается и уходит. Такой жест, не иначе как пренебрежительный, потрясает ее до глубины души. Она устремляется к себе, хлопает и без того расхлябанной дверью. Он ненавидит ее. Презирает! Трудно жить в согласии с тезисами Луизы Хэй.
Волк не проснулся даже тогда, когда она швырнула в него халатом. Перегар от вчерашней сивухи становится невыносимым, настойчиво выталкивает ее из комнаты. Отчаянно хочется материться и реветь. Тыльной стороной ладони она протирает глаза, уходит в ванную. Газовая колонка не работает, холодный душ не привлекает. Она забирается в ванну, сбрасывает одежду, склоняется под краном. Ощущая прилив сил, победно оглядывается назад, а там, в проеме двери, стоит Кот, зачарованно рассматривает ее.
Можно представить состояние зрелого мужчины, когда он пришел побриться и увидел огромные ягодицы, колыхающиеся в ритме движений взбудораженной женщины. Тут уж все конечности могут подняться выше глаз.
– Что застрял-то, – завораживающе пропела она, не меняя позы.
Застигнутый врасплох, Кот совсем растерялся. Резко закрыл дверь и, нелепо размахивая руками, под мелодичный смех, поспешил к себе. Рухнул на диван, закрыл лицо руками. Чувствовал, как болезненно сжимается сердце. Увиденное зрелище навсегда останется в памяти.
Влажное прикосновение вызывает эффект, как от электрического разряда. Он вздернул голову, и… ничего нет. Дьявольское наваждение будет преследовать, пока… А что должно произойти? Можно подумать, изголодался по женщинам. Страдает и не знает, что за дверью томится Бестолочь, никак не может решиться войти. Ее душа томится из-за нехватки мужской ласки, она знает наверняка о взаимном желании соприкоснуться гениталиями. Слышит шлепанье босых ног в своей комнате, мигом влетает в ванную, открывает кран.
– А-а, ты здесь, – хрипловато буркнул Волк, просовывая сзади руку ей в трусы. – Шастаешь голая по квартире, приключения ищешь.
– Перестань! – она отбросила его руку, распрямилась. – Они почище тебя алкают, спят за милую душу.
– Можешь опять наклониться!? – просительно, непохоже для него, простонал Волк.
– Хватит! Вчера измочалил, уже ноги не могу сдвинуть.
– Ну, это я могу, – довольно хрюкнул приятель.
Мерзликина бросает в раковину полотенце, уходит прочь. Из ванной доносятся звуки льющейся воды и мучительные сморкания хрюкача. Она берет на кухне сигарету и, в разметавшемся халате, отправляется в комнату. С пробуждением Волка соседи забились по своим углам, и все-таки пережитые волнения вызывают спазмы дыхательных путей. Она судорожно выпускает колечки дыма, смахивает с глаз накатившиеся слезы.
Чего хотела достичь? И куда устремлялась. И возможно ли. Может, вспышка страсти вызвана жаждой власти. Казалось, достаточно совокупиться с Котом, и он будет марионеткой в ее руках, его духовный мир станет ей доступным, уязвимым для ее возможностей. Она не уверена в успехе, но тем более цель становится заманчивой.
Искушенный читатель может посетовать: автор ничего нового не говорит, пересказывает старую сплетню на новый лад, проблемы коммуналок повторяются повсюду, не стоит переводить бумагу и отнимать время у доверчивых граждан, наивно верящих в возможные открытия. Но автор расширяет рамки коммунального быта до размеров большого города. Чего там города – страны! Когда на ослабленную в конфликтах территорию проникают криминальные элементы, а разногласия отдельных людей могут привести к физическим и психологическим войнам в масштабам всего общества и даже человеческим потерям. Самые достойные граждане становятся заложниками грубых и невежественных людей ввиду своей порядочности и, соответственно, уязвимости. Точно также понятием общежития можно охватить планету со всеми народами и национальностями. Всюду есть свои волки с нелепыми амбициями и неумеренными аппетитами.
Волк он и есть волк, его устраивает лежбище у подруги. В то время как органы внутренних дел сбиваются с ног в поисках особо опасных преступников, он мирно посапывает в теплой постели, развлекается с роскошным телом Мерзликиной, одновременно расчищает путь к присвоению квартиры. Звериное чутье подсказывает: Кот далеко не простачок, за скромной внешностью ощущаются накопленные знания и уверенность в своих силах, его голыми руками не взять. Человек-охотник, в то время, как самому Волку надо всегда убегать и скрываться. Очень плохо!
Да, его напрямую никто не беспокоит, но есть к нему подозрительное внимание и скрытая неприязнь. Лариске тоже доверять нельзя, она не прочь от него избавиться. Теперь для полного спокойствия надо мочить обоих. Узколобов не в счет. Вконец запуганный, старик потихоньку спивается, на глаза старается не попадаться. В туалет ходит обычно в своей комнате – на горшок. Проще всего прикормить пьянчужку. На случай неожиданной и преждевременной развязки сгодится в качестве удобного свидетеля, старика никто не обвинит в предвзятости или лжесвидетельстве.