После ленча, когда я вернулся, отнеся письмо в контору Комуса - пятиэтажный муравейник из стекла и стали, где его фирма занимала целый этаж
- было решено, что Салли не будет присутствовать при беседе, и еще до шести она ушла в свою комнату. Фэрроу сказал, что придет в шесть, но
опоздал на двадцать минут.
Когда Фриц ввел его в кабинет, он подошел ко мне, протянув руку. Я пожал ее, и он повернулся к Вульфу, но Вульф, всегда готовый к этому,
стоял, отвернувшись к "Новому международному словарю" Уэбстера в кожаном переплете, и деловито перелистывал страницы. Фэрроу пять секунд стоял и
смотрел на него, а потом обернулся ко мне и спросил:
- Где Салли?
Я сказал ему, что она наверху и, может быть, спустится попозже, и указал на красное кожаное кресло. Когда он сел, Вульф закрыл словарь и
обернулся.
- Добрый вечер, - сказал он, - я Ниро Вульф. Вы, сказали мисс Блаунт, что у вас мало времени.
Фэрроу кивнул.
- У меня назначено свидание за обедом, - сказал он вдвое громче, чем требовалось, и взглянул на свои часы. - Я должен уйти через полчаса,
но этого будет достаточно... Я не мог прийти в шесть, не успевал сделать свою работу. Когда шефа нет, у меня полно дел. Я рад, что Салли
позвонила мне.
Она сказал, что хочет видеть меня, и я тоже хочу ее видеть. Я знаю ее, а вы, конечно, нет. Она доброе дитя, и я к ней привязан, но, как и у
каждого, у нее бывают заскоки. Салли просто не понимает свою мать, мою тетю, и никогда не поймет. Разумеется, это сугубо семейное дело, но она
сама в это впуталась, впутала вас, и я буду говорить с вами прямо. Она заставила вас поверить, что между тетей и Дэном Комусом что-то есть. Это
выдумки. Каждый, кто знает мою тетю Анну... вы видели ее когда-нибудь?
- Нет, - Вульф смотрел на него без всякого интереса.
- Если бы она захотела, она могла бы сделать что угодно не только с Комусом, но с любым мужчиной. Я ее племянник, поэтому можете считать,
что я пристрастен, спросите кого угодно. Однако подозревать такое нелепо, потому что она любит только одного человека - своего мужа. Салли это
знает, хоть ей это и не нравится. Вы знаете, как бывает с дочерьми, не правда ли?
- Нет.
- Бывает по-всякому: либо мать ревнует к дочери, либо дочь к матери.
Это легко определить. Дайте мне побыть десять минут с любыми матерью и дочерью, и я скажу вам, как обстоит дело, а моей тетей Анной и Салли
я провел годы. Подозрения Салли, что Комус погубит дядю Мэта, потому что потом сможет завоевать ее мать - это совершенная чепуха. Может, она
думает, что ее мать знает об этом или подозревает, но притворяется, что не знает. Так?
- Нет.
- Спорю, что так. Дочь, ревнующая к матери, может подозревать что угодно. Значит, чтобы защитить своего отца, она приходит и нанимает вас -
и что из этого? Факт, что ее отец устроил этот сеанс, принес Джерину шоколад, потом унес чашку и кофейник и опорожнил их. Вы можете быть великим
детективом, но не можете изменить факты.
Вульф фыркнул.
- Значит вы думаете, что мистер Блаунт виновен?
- Разумеется, нет. Я его племянник. Я только говорю, что нельзя не считаться с очевидными фактами.
- Я могу попытаться истолковать их. Вы играете в шахматы, мистер Фэрроу?
- Ну, играю.