— Сегодня утром предки Марго сказали, что она иногда оставляет подсказки, куда ушла, — добавил я. — Но они всегда очень расплывчатые, все равно ничего не поймешь, пока она не вернется.
А Радар уже взялся за дело — стал искать эту цитату в своей Мультипедии.
— Это Вуди Гатри, — сказал он. — Певец в стиле фолк, годы жизни 1912–1967. Пел о жизни рабочего класса. Типа «Эта земля — твоя». Коммунист, в некотором смысле. Вдохновитель Боба Дилана.
Радар проиграл кусочек из песни. Высоким скрипучим голосом Гатри пел о профсоюзах.
— Я напишу автору этой статьи, спрошу, замечает ли он какую-то явную связь между этим Вуди Гатри и Марго, — пообещал Радар.
— Я отказываюсь верить, что ей нравится его творчество, — сказал я.
— Да уж, — добавил Бен, — он поет, как пьяный Кермит с раком горла.
Радар открыл окно, высунул голову, посмотрел по сторонам:
— Кью, я думаю, что сообщение оставлено тебе. Разве кто-то еще из ее знакомых смог бы его увидеть?
Я покачал головой.
Бен тут же добавил:
— Он на нас так смотрит, словно требует внимания. И голову так склонил, видите? Как будто бы он не на сцене, а в дверях у тебя стоит или типа того.
— Мне кажется, он приглашает нас войти, — ответил я.
4
Ни на дверь соседнего дома, ни на гараж мое окно не выходило, их можно было увидеть только из гостиной, поэтому Бен продолжил игру, а мы с Радаром вышли в гостиную и сели якобы посмотреть телек, хотя сами пристально следили за домом Шпигельманов. Мы ждали, когда родители Марго уйдут. Черная «Краун Виктория» детектива Уоррена все еще стояла перед их домом.
Он уехал минут через пятнадцать, но потом прошел еще целый час, прежде чем дверь снова открылась. Мы с Радаром смотрели какую-то дурацкую комедию про обкурков, и я уже почти вник в сюжет, когда вдруг Радар сказал: «Гараж». Я спрыгнул с дивана и подошел к окну, чтобы получше рассмотреть, кто в машине. Мистер и миссис Шпигельман. А Руфи осталась дома. «Бен!» — крикнул я. Он мигом вылетел, и, как только Шпигельманы свернули с Джефферсон-вэй на Джефферсон-роуд, мы вышли на улицу. Было тепло и влажно.
Мы пошли к дому по газону. Я позвонил в дверь и услышал клацанье когтей Мирны, а потом она принялась лаять, как ненормальная, глядя на нас через боковое окно. Руфи открыла дверь. Она была милой девчонкой лет, наверное, одиннадцати.
— Привет, Руфи.
— Привет, Квентин, — ответила она.
— А мама с папой дома?
— Только что уехали, — сказала она. — В «Таргит». — У нее были такие же большие глаза, как у Марго, только светло-карие. Она посмотрела на меня, от волнения поджав губы: — Ты полицейского видел?
— Да, — сказал я. — По-моему, хороший.
— Мама говорит, будем думать, что Марго просто пораньше уехала в колледж.
— Ага.
Типа лучший способ решить загадку — это решить, что загадки никакой нет. Но я уже не сомневался в том, что Марго оставила ключи к разгадке.
— Слушай, Руфи, нам надо сходить в комнату твоей сестры, — сказал я. — Марго ведь тебя иногда просит сделать что-то по большому секрету от родителей. Вот сейчас то же самое.
— Марго не любит, когда в ее комнату кто-нибудь заходит, — ответила Руфи. — Кроме меня. Ну и мамы иногда.
— Но мы же ее друзья.
— Она не пускает друзей к себе в комнату, — настаивала она.
Я наклонился к ней:
— Руфи, прошу тебя.