Через год родился наш сынок и пришло то нестерпимое лето… А когда всех заперли, я почему-то ничуть не удивилась, а даже, скорее, воспряла. Мне захотелось, чтобы и остальные познали счастливый покой похожих друг на друга дней…
Но дни-то были разные, стоило лишь пристальнее вглядеться в них. Тогда-то и удавалось смахнуть все наносное и иллюзорное и заполнить пустоты чем-то значимым. Появлялись свежие оттенки и новые краски и посещала радость. Проступало нечто новое. Возрождалось творческое вдохновение, затерянное под напластованием ложных личин, причин, верований…
А может, сидеть взаперти я научилась еще раньше. Когда окончила девятый класс. Конец девяностых – неплохая, в сущности, пора. То лето не было жарким. Ни томительным, ни удушающим. Еще не появилась невнятная безысходность – она начала преследовать меня позднее… Просто дел никаких не нашлось. Отсутствие общения, поездок, занятий привело к тому, что я засела дома, самолично лишив себя права куда-то выходить.
В школьные годы у меня были разрозненные и многообразные увлечения. И я до сих пор не понимаю, почему я не могла придумать себе дела в то пустое лето. Словно в моей короткой, неосмысленной жизни образовалась трещина или яма, которая никак не хотела заполняться. Сколько бы я не лила в нее воды, что бы не пыталась сделать, все оставалось точно таким же, как до моих усилий. Книги не читались, вещи не складывались, ремонт не делался, грядки не пололись.
Так я и болталась все лето. Может, меня готовили к грядущим событиям? Я не знаю… Однако в то лето я научилась обходиться без общения со сверстниками (что казалось самым трудным) и начала тешить себя размышлениями. Углубляться, вникать в философичность и бессмысленность бытия. Ах, лето девяносто девятого! Оно до сих пор стоит передо мной, как вычурный штрих исчезающего столетия, вневременное тире, которое запустило новый виток взрослеющего осознания… С него-то и началось обучение совсем другого уровня…
Апрель
Апрель в этом году вышел теплым. Двадцать пять градусов, почти лето. Иногда температура падает до пяти, идет дождь, но это день-два и снова тепло.
Выходишь на улицу – никого. Воздух прозрачно млеет: ни дымки, ни смога. Город очистился за две недели.
Этот апрель мы запомним надолго. Может быть, навсегда. Каждый выход на улицу – праздник. Зацвели яблони, сливы, вишни. Парад ароматов. Фантасмагория весны. И не верится, что это всё происходит сейчас, в тихом городе, в двадцать первом веке. Ни людей, ни машин.
А ведь каждый год цветут деревья, пробивается трава, прилетают скворцы. А мы ничего не замечали. В бесконечной круговерти: пробки, работа, обязанности, кредиты. Все это заедало. Замыливало взгляд.
На этот раз: ни гонки, ни спешки. Созерцай весну: она идет. Захватывает все новые площади, территории.
Хотя бы выйти на часок – уже радость. Погреться на весеннем солнышке. Подышать, прислушаться. Нет шумного людского роя. Все закрыто. Предоставлены сами себе: наслаждайтесь.
Да, такой апрель не повторится! Он единственный – пряный, жгучий, солнечный, дождливый, ароматный, переливчатый и… сумасшедший.
Когда еще мы сможем побыть в тишине? Без работы? И важных дел? Когда сможем наиграться с детьми? Заняться тем, что нравится? Выспаться? Влюбиться?
Уборка
Генеральная уборка всегда давалась мне с неимоверными мучениями. Может, потому, что я не стремилась наводить порядок в своей жизни.
У меня много нерешенных вопросов. Они ждут своей очереди, как и мешки с поношенной одеждой, которые пылятся в углах и под кроватью. Мне больно глядеть на них, но я не могу избавиться от столетнего хлама решительно и быстро. Я раздумываю, а меж тем время проносится, и я, как пассажир поезда, лишь наблюдаю за мельтешением своей нелепой жизни.