– А про Васильева что скажете? – спросил другой, более скромный и оттого, наверное, более приятный видом паренек.
– Молоток Васильев! Что еще сказать.
– До конца 8 туров. Как оцениваете свои шансы на финише?
– Математически оцениваю. Побеждаем в оставшихся играх, ждём осечек соперников.
– Вам не кажется, что с приходом Васильева ваш футбол стал примитивней? – не вытерпел и опять влез очкарик. Петрович мысленно плюнул на пропущенный от него мяч, опять же мысленно вышел из ворот, снял с журналиста очки, одной рукой смахнул с его тысячедолларового пиджака невидимые пылинки, другой вцепился в нос и сжимал пальцы до тех пор, пока стон очкарика не перерос в пронзительный визг, на фоне которого Петрович и начал:
– Смотрите. Согласен, Васильев забивает однообразно, если не сказать грубее. Но забивает? В начале сезона у нас этим занимался только левый защитник, и то через игру-две. Да, однообразно. Но ему дают это делать? Пожалуйста, мешайте, у других команд есть полный комплект обученных профи. Но не мешают. И вот что ещё – если бы у меня в каждой линии каждый игрок действовал бы так же примитивно – примитивно отбирал мяч, отдавал примитивные пасы, исполнял примитивные стандарты, но делал бы это, как Васильев, я был бы уже самым счастливым 10-кратным чемпионом. Но пока я, к сожалению, только 3-кратный.
– Юрий Петрович, вы же понимаете, о чём я?
– Не понимаю, – нос между пальцами сжался ещё сильнее и захрустел.
– Ну на это же смотреть скучно.
– Не смотрите.
– А вы видели обращение фанатов?
– Мне говорили.
– Что вы думаете?
– Ну это их выбор. Фанаты, особенно их радикалы, всегда чем-то не довольны. Это их обязанность и смысл жизни. В начале сезона они гнали меня за низкие результаты. Сейчас вот из-за Васильева. Пусть. Это глупо.
– За сколько вы приобрели его?
– За бесплатно.
– А как вы его нашли?
– Чудом. Такие таланты только чудом и находятся или воспитываются.
– А подробнее?
– Извините, не комментирую.
– Юрий Петрович, чем Васильев болен? – опять выскочил очкарик. А может, это был и не он, только в голове Петровича звенел лишь его раздражающий голос, утопающий в его же воображаемом визге.
– А ты чем? – спросил Петрович всё-таки у очкарика.
– Юрий Пет…
– Вот и он ничем. Всем спасибо! – Петрович встал, в мыслях отпустив наконец-то чужой нос, и вышел из зала. «Нет, это точно последний раз – лучше штраф, а то меня реально за этого очкарика посадят», – подумал он в очередной последний раз.