Я все еще вытирал с лица липкие слюни.
— Он меня до смерти напугал, — признался я. — Так ведь, приятель? — Я протянул руку и погладил пса по голове.
Тот еще пуще завилял хвостом.
— Ты ему нравишься, — заметила мама.
— Ага, так нравлюсь, что он едва меня не прикончил. Ты посмотри на него. Он, наверное, весит под сто килограмм.
— Это ты скребся в дверь вчера ночью? — Эмили появилась в дверях. Она еще даже не переоделась, а так и была в своей длинной футболке, в которой обычно спит. — Кажется, страшная тайна ночного вторжения прояснилась. — Она сонно зевнула и убрала свои длинные волосы за спину.
— Да, наверное. — Я встал перед псом на колени и начал чесать ему спину. Он повернул голову и снова лизнул меня в щеку. — Эй, перестань! — сердито прикрикнул я на него.
— Он чей, интересно? — сказала мама, задумчиво глядя на пса. — Грэди, проверь-ка ошейник. Может, там есть имя и адрес владельца.
Я зарылся пальцами в густую шерсть на широкой собачьей шее.
— У него нет ошейника.
— Может быть, он потерялся, — сказала Эмили. — И поэтому скребся к нам в дверь.
— Да, — тут же выпалил я. — Ему надо где-то жить.
Я умоляюще посмотрел на маму. Мама покачала головой:
— Нам пока рано еще заводить собаку, Грэди. Мы только-только сюда переехали и…
— Но мне очень нужен какой-нибудь зверь. Домашний зверь. — Я решил не отступать. — Здесь так одиноко. А собака — она замечательный друг. Она мне составит компанию. Это же здорово, мама. Правда, здорово.
— У тебя вон олени — домашние звери, — нахмурился папа. Он повернулся к загону. Все шесть оленей стояли у самой решетки, настороженно поглядывая на пса.
— С оленями не погуляешь! — горячо возразил я. — Тем более что ты собираешься их отпустить.
— Может быть, это чья-то собака, — сказала мама. — Нельзя же тащить к себе всякого пса, который забредает к тебе во двор. И потом, Грэди, он очень большой. Слишком большой…
— Пусть он оставит его себе, — сказала Эмили.
У меня челюсть отвисла. Я ошалело уставился на сестру. Так вот, с ходу, я и не мог припомнить ни одного случая, когда мы с Эмили были на одной стороне в семейных спорах.
Мама с папой еще немного поупирались, но в конце концов все согласились с тем, что это славный, добрый и ласковый пес, пусть даже и очень большой. И он действительно был на удивление ласковым для такой здоровенной зверюги. Как я ни отбрыкивался, он все равно норовил облизать мне лицо.
Когда я в очередной раз пытался от него увернуться, я повернул голову в сторону и увидел, что к нам направляется Вил. Сегодня он был в синей майке и синих велосипедных шортах.
— Привет! — крикнул я ему, не дожидаясь, пока он подойдет. — Смотри, кого мы нашли!
Я познакомил Вила с родителями. Эмили не было. Она убежала к себе одеваться.
— Ты знаешь этого пса? — спросил папа у Вила. — Видел его когда-нибудь? Может быть, он у кого-то из здешних живет?
Вил покачал головой.
— Не-а. Не видел. Не знаю. — Он осторожно, как будто с опаской, погладил пса по голове.
— Ты откуда, приятель? — спросил я у пса, глядя ему в глаза. Глаза у него были прикольные. Необычные. Синие-синие. Словно небо.
— Он больше на волка похож, чем на собаку, — заметил Вил.
— Да, и вправду похож, — согласился я.