Перед ней открывалось несколько возможностей. И она еще не определилась с выбором.
Софи вытащила из шкафа одеяло и легла спать на диване в гостиной.
Франц очнулся после двенадцатичасового сна, но такое ощущение, что он по‑прежнему спит. Поступь у него замедленная, на лице жуткая бледность. Он бросил взгляд на диван, где Софи оставила одеяло, но ничего не сказал. Посмотрел на нее.
– Ты голоден? – спросила она. – Хочешь, я вызову врача?
Он отрицательно покачал головой, но она не поняла, относилось это к голоду или к врачу. Может, и к тому и к другому.
– Если это грипп, то само пройдет, – сказал он глухим голосом.
И скорее рухнул, чем сел, напротив нее. Положил руки перед собой, как два посторонних предмета.
– Ты должен что‑нибудь съесть, – заметила Софи.
Франц сделал знак, мол, как скажешь. И проговорил: «Как скажешь…»
Она встала, пошла на кухню, поставила замороженное блюдо в микроволновку, прикурила новую сигарету и стала ждать звонка. Он не курит, и обычно дым его раздражает, но сейчас он так слаб, что вроде даже не заметил, что она курит и тушит окурки в чашку, оставшуюся после завтрака. Это он‑то, всегда такой педантичный.
Франц сидит спиной к кухне. Когда блюдо разогрелось, она выкладывает половину на тарелку, быстро удостоверяется, что Франц так и не пошевельнулся, и подмешивает снотворное в томатный соус.
Франц пробует и поднимает на нее глаза. Молчание приводит ее в растерянность.
– Вкусно, – говорит он наконец. Пробует лазанью, пережидает несколько секунд, потом пробует соус. – А хлеб есть? – спрашивает он.
Она снова встает и приносит пластиковую упаковку с нарезанным хлебом. Он принимается собирать хлебом соус. Ест хлеб без всякого желания, механически, скрупулезно, пока не съедает до конца.
– Да что с тобой такое? – спрашивает Софи. – Где у тебя болит?
Он рассеянно указывает на грудную клетку. Глаза у него набухшие.
– Выпей горячего, тебе станет лучше…
Она встает, делает ему чай. Вернувшись, замечает, что у него опять мокрые глаза. Он пьет чай очень медленно, но вскоре отставляет кружку и с трудом разгибается. Заходит в туалет и снова ложится. Прислонившись к косяку, она смотрит, как он устраивается в кровати. Сейчас около трех часов дня.
– Я выйду кое‑что купить, – забрасывает она пробный шар.
Он никогда не позволял ей выходить из дома. Но на этот раз Франц приоткрыл глаза, посмотрел на нее, и все его тело погрузилось в оцепенение. Пока Софи одевалась, он уже глубоко заснул.