Я благополучно слез и… получил по попе. Так меня в
первый раз наказали за озорство. Но я продолжал проказничать.
У соседей была огромная собака по кличке Казан, кажется
немецкий дог. Пёс был добродушен и ко мне относился
снисходительно. Однажды, озарённый «странной идеей», я
стал бить его игрушечной лошадкой по животу… Казан на
это по своей доброте не реагировал. До тех пор пока я не
ударил его куда не надо. Решив прекратить эту «забаву», он
слегка огрызнулся… Поскольку от удивления мой рот был
открыт, он прокусил мне нёбо снизу и щёку сверху около
носа. Ну, понятно, затем крик, плач, «Скорая помощь».
В то же время кошка, которая жила в этой квартире,
прекрасно уживалась с Казаном и часто спала между его
лапами.
Однажды, в этой же квартире, мама собралась погулять
со мной и несла меня на руках. На лестнице она споткнулась.
Мы покатились кубарем вниз. Одеты мы были по—зимнему и
не ушиблись. Ну, как в цирке акробаты!
– Поздним вечером увидел на небе полную Луну и…
потребовал достать её мне. Так как это требование не было
выполнено, закатил истерику. Но, «Что для Луны плачь
ребёнка» (Индийская пословица).
Писатель Леонид Леонов сказал: «Все дети мира плачут
на одном языке».
Мама часто говорила мне:
– «Ты умница – разумница,
– Про то знает вся улица,
– Петух да курица,
– Соседка – кошка,
– Дворник Ермошка
– И я немножко».
А еще мама рассказывала мне сказку:
– «Яичко курочка снесла.
– Оно разбилось. Ах!
– И вот на пир она зовет:
– «Кудах! Кудах! Кудах!»
– Пришел кот Васька с подружкой кошкой;
– Затем индюк вдвоем с индюшкой,
– Дворовый пес привел теленка;
– За ними шла коза с козленком;
– И дальше шли остальные животные двора.
– Все гости собрались!
– Вот дерзость господа, что ради одного яйца всех нас
звала сюда!
– И все ушли в том же порядке.»
Я любил сидеть у мамы на коленях. Она покачивала
меня и говорила: «Едем по ровной дороге». Потом она делала
резкие движения и я слегка подскакивал на ее коленях, а она
говорила: «А сейчас едем по неровной дороге». Мне это очень
нравилось и весело смеялся.
Мама рассказывала бесконечную сказку:
– «Шла баба по полю,
– Нашла пуд мочала…
– Эта сказка длинная.
– Начинай с начала…»
И так можно было повторять много раз.
Еще помню, что ни за что ни хотел одевать шерстяные
вещи. Кричал: «Кусается».
Когда мне было, примерно, четыре года, я ударил ногу.
В результате – туберкулёз нижнего сустава левой ноги. На
неё наложили гипс. Я говорил доктору: «Дядя, сними пим».
Пимами в Сибири называют валенки.
Конечно, из—за гипса капризничал, особенно, когда
мама укладывала меня спать вечером. Она пела мне разные
колыбельные песенки. Помню только одну:
– Ходит кот во дворе,
– Носит сон в рукаве.
– Всем за деньги продаёт,
– А нам даром даёт.
Врачи рекомендовали ехать к морю, в Одессу, и мы в
1932 г. собрались в дорогу.
…Помню, как мы укладывали вещи в чемоданы.
Чтобы в них вошло побольше вещей, мама и я становились
на крышки. Папа закрывал замки, а потом ещё перетягивал
чемодан ремнями. В итоге, вещи упаковались, как сельди в
бочке.
В то время вокзал в Новосибирске был небольшим
зданием. К своим поездам люди пробирались через рельсы,
под вагонами стоящих на путях составов. При этом,
естественно, не выпускали из рук узлы и чемоданы. Поезда
со станции начинали двигаться очень медленно, чтобы люди
успели выскочить из под вагонов и вытащить свои вещи.__
Смертельный номер
Дорога, дорога – счета на нейнет столбам.В. Высоцкий.Поездка в Одессу могла стать первой и последней в
моей жизни. В железнодорожных вагонах тех времен, чтобы
открыть окно, нужно было его опустить вниз, внутрь двойной
стенки вагона. С помощью защёлки оно открывалось только
наполовину. Вот при таком положении окна мама поставила
меня на столик возле него и я смотрел на мелькающие за
окном виды. Руки держал на окне и, вероятно, нажал на него,
а защёлка была слабая. Окно провалилось вниз… Я стал
выпадать из окна идущего поезда наружу. К счастью для меня,
обладая быстрой реакцией, мама мгновенно вцепилась в мою
одежду и втянула меня в вагон. А уже потом у неё случился
обморок.
Вспоминая об этой поездке, папа рассказал о поездных
ворах того времени. Они ездили летом на крышах вагонов,
когда почти все окна в них были открыты. Вентиляции в
поездах тогда ещё не было.
Их сообщники, проходя внутри вагонов, замечали, какие
вещи их интересуют, в каком купе и с какой стороны на
верхней полке они лежат, и сообщали об этом «наверх».
В то время большинство вещей возили в узлах. С крыши,
на канате, забрасывался через окно крючок, который впивался
в узел и его вытаскивали наружу. Этот приём требовал
длительной, упорной тренировки.
Ещё Салтыков—Щедрин писал: «Наши железные дороги
служат не только для перевозки пассажиров, но и для их
обворовывания».
В Одессу мы ехали с пересадкой в Москве. Помню только,
что папа с мамой перевозили свои вещи с одного вокзала на
другой. Что это Москва, я не знал. В Одессе мы вышли на площадь
перед вокзалом и я
увидел много лошадей запряжённых в коляски, на которых
сидели извозчики. Мы погрузились на одну из них и поехали
к маминому брату, Исааку Мордковичу. Жили у него несколько
дней.
Сожжённые пальцы
Будь как у себя дома, но незабывай, что ты в гостях.Конечно не обошлось без приключения. Обследуя
комнату дяди Изи, обнаружил над диваном электрическую
розетку. Решив проверить, что это такое, протянул к розетке
руку. Дядя Изя как раз был дома. Увидев, что я задумал
обследовать розетку, быстро подошёл и, как бы, всунул
пальцы в розетку. Затем отскочил от дивана, схватил второй
рукой руку, которая, якобы, была в розетке. И стал кричать:
Ой…! Ой…! Ай…! Больно!
А потом показал мне руку, на которой средние два пальца
были короче, и сказал: «Видишь, у меня сгорели в розетке
два пальца (по одной фаланге на них он потерял раньше, на
работе)».
Я, глядя с ужасом на его руку, поверил и долго к
электрическим розеткам не подходил (пока был маленьким).
Дядя Изя был мастер на шутки, но эта оказала ещё и
воспитательное действие.
Когда что—то не так делал, он показывал мне ладонь руки
и спрашивал: «Хочешь петуха?» (Получить по попе). Но не
разу меня не шлёпнул. Он был очень добрый.
Лечение
Бесплатное здоровье береги, а
то у нас болезни дороги.
Андрей Соколов.
Пока мы жили у дяди Изи, папа искал квартиру. В итоге,
он выбрал квартиру из двух небольших комнат, в коммуналке,
на 3 – ем этаже дома на улице Новосельской 17. Мы переехали
и жили в ней с лета 1932 г.
Лечение началось с посещения детского туберкулёзного
диспансера на Пересыпи и ожидания часами своей очереди
к врачу. К счастью нас вывели на прекрасного специалиста в
этой области, профессора С. Н. Вайнера, который и вылечил
меня.
Способствовала этому, разумеется, и самоотверженность
родителей, неукоснительно выполнявших все его
предписания.
Мне необходимо было принимать «солнечные ванны».
Мама возила меня в Аркадию. Трамвай тогда доезжал к самому
морю, поворачивал направо, над пляжем, и там на небольшой
площадке разворачивался в обратный путь. Был один вагон,
без прицепа. Самой маме солнце было противопоказанно, но
она героически переносила эти поездки ради меня.
«Сердце матери лучше солнца греет» (русская
пословица).
Неприятной процедурой была необходимость пить
рыбий жир.
Обстановка в нашей квартире состояла из старого шкафа,
двух железных кроватей с металлическими сетками на
пружинах, обеденного стола и стульев – все деньги уходили
на моё лечение. Приходилось даже искать портного, который
за перелицовку одежды брал дешевле и сапожника, который
за ремонт обуви брал меньше.
Мои игрушки
Если у тебя в детстве не было
велосипеда, а сейчас есть
«Мерседес», все равно у тебя в
детстве не было велосипеда.
Автор неизвестен.
Из игрушек у меня был детский металлический