Алёна и Максим гуляли по берегу Буга. Они решили последовать совету Анфисы. Полуразрушенная стена Брестской крепости отражалась в темной воде. Вдоль кромки берега реки росли плакучие ивы. Листьев на деревьях ещё не было, так как весна была поздней. Крепость была построена на полуострове, образованном слиянием рек Буг и Муховец и выглядела живописно. На другой стороне реки – пограничные вышки, а далее – территория Польши.
– Чувствуется особая энергетика места, – сказал Максим, – эта земля повидала немало войн и вся буквально полита кровью.
– При этом присутствует какая-то мистическая красота, – поддержала мужа Алёна, – две живописные реки, развалины крепости и ивы, стелющиеся вдоль воды. Хотя сегодня суббота, но народу немного, можно погулять вдоль бастионов.
– Я прекрасно понимаю, почему здесь так нравилось твоему отцу, и он часто здесь гулял, – задумчиво произнёс Максим. – Здесь присутствует и красота, и простор, и история. Да, ещё постоянно звучащая военная музыка и голос, который объявляет, что началась война, создаёт определенное, очень сильное впечатление. Даже мороз по коже. Эта обстановка, возможно, вызывала у твоего отца воспоминания о былом. Он тебе что-нибудь о войне рассказывал?
– Вообще ничего. Представляешь? Я сейчас даже удивляюсь этому. Обычно ветераны очень любят поговорить на эту тему. Но для папы это был пройденный этап жизни. Такой уж он был человек. Его интересовало только искусство. Я очень жалею, что не расспросила отца о войне, а теперь он уже ничего не сможет рассказать. А я поняла, что про эту часть его жизни хочу узнать побольше.
– А ты часто с ним встречалась?
– Нет, я бы так не сказала. Они с мамой разошлись, когда мне было лет пять, поэтому я почти ничего не помню. Через пару лет отцу предложили работу в Бресте. Здесь ему дали новую квартиру. Он ещё тогда не был разведен с матерью и предложил ей переехать вместе со мной в Брест.
– И она что, отказалась?
– Ты не знаешь мою мать. Она обожала свою работу, проектный институт и коллектив. Типичный работоголик. А также она была бурно привязана к своей матери, моей бабушке. Бабушка, между прочим, везла на себе многочисленные бытовые заботы. Всё это было для матери гораздо важнее мужа, которого она никогда не любила.
– А зачем она тогда выходила замуж?
– Этого я понять не могу. Логика – это не про мою маму. Жаловалась, что не было красивых ухаживаний. Отец был невнимателен и зациклен на себе и своём творчестве. Первоначально привлекла его надежность. Но потом всё равно сказалось отсутствие любви. Ведь без любви жизнь не играет яркими красками, особенно для молодой женщины. Появилась холодность, которую невозможно было преодолеть. Отец ведь был очень увлечен искусством, замкнут. Ничего вокруг себя не замечал.
– Наверное, все творческие люди такие…, – предположил Максим.
– Не думаю. Мне кажется, с обеих сторон присутствовал эгоизм, зацикленность на себе, нежелание что-то отдавать партнеру.
– Ну, надеюсь, у нас такого не будет, – сказал Максим, обнимая Алёну.
Вечером Нина Петровна устроила посиделки, пригласив Алёну с мужем и Лену.
– Мне иногда кажется, что родственники никогда не были ко мне так внимательны и добры, как Нина Петровна и Алексей Федорович, – призналась Алёна мужу.
Круглый стол с вышитой вручную скатертью был накрыт в лучших советских традициях: вареная рассыпчатая белорусская картошечка, сало с мясными прожилками, колбаска, селёдка, солёные огурчики и грибочки. Венчала это великолепие запотевшая бутылка водки. Нина Петровна вынесла из кухни блюдо румяных пирожков с капустой. Алексей Федорович предложил помянуть отца Алёны. Все выпили, не чокаясь, как предписывает традиция. Алёна залпом опрокинула стопку с холодным обжигающим напитком. Обычно она не употребляла ничего крепкого, в лучшем случае – вино. Но именно водка как нельзя лучше была созвучна сейчас её настроению.
– Хорошие у вас, сибиряков, лица, – сказал Алексей Федорович с чувством, – лица открытые, добрые. Мне кажется странным, что наша большая страна распалась. Вроде в войне участвовали вместе. Вот я, например, воевал. Или Лосевы. Они оба воевали. Антонина Васильевна имеет множество наград, хоть и женщина. Сейчас, к сожалению, к фронтовикам не очень хорошее отношение. Например, у батюшки Вашего награды украли прямо 9 мая, в день Победы. Ужасно, если вдуматься. И даже искать отказались правоохранительные органы. Алексей Федорович залпом выпил стопку водочки.
– Плохо, что папа Ваш был такой замкнутый, – сказала Нина Петровна, – Вот мы почти 30 лет живем в одном подъезде и не помню, что бы он с кем-то общался. Скажет при встрече: «Приветствую Вас» и дальше идет. И не приходил к нему никто, только ученики. Он несколько человек готовил к вступительным экзаменам.
– А к нему девочки ходили или мальчики? – спросила Алёна, оживляясь.
– Надо Лосевых спросить, они живут за стенкой, поэтому лучше знают, – ответил Алексей Федорович, – Вот с Лосевыми Ваш папа ещё как-то общался. Один раз они попросили в подарок какой-то понравившийся им пейзаж. И он им подарил. Тогда Лосевы спросили, что они могут сделать взамен, и он им сказал: «Пригласите меня на Новый год».
Алёна подумала: «Бедный отец. Всё время он был чем-то занят – лекции в институте, занятия в изостудии. И только в праздники он оставался один».
– Вот если бы Александр Васильевич почаще общался с людьми, – сказала Лена, – хотя бы рассказывал, что у него есть дочь. Возможно, до сих пор был бы жив. Мы-то знали, что у него есть дочь, только очень далеко, в Сибири. А посторонние могли подумать, что он одинок, и польститься на квартиру. Ведь куда могли изчезнуть документы на недвижимость?
– Конечно, – поддержал Алексей Федорович, – документы сами из квартиры уйти не могли. К тому же их не так-то мало – свидетельство о приватизации, тех.паспорт и домовая книга. Не может быть, что бы Александр Васильевич куда-то их посеял.
– Слишком много последнее время у него пропало, – сказала Лена, – Сначала сняли медали, потом странно умер. А ещё зачем-то украли пижаму. Следы эти жуткие по всей квартире. Зато подбросили раннее украденные медали. Алёна, тебе повезло, что ты не осталась ночевать в этой жуткой квартире, как чувствовала. Страшно подумать, что бы они с тобой сделали!
Алёна, действительно, почувствовала, что нужно искать поддержки у соседей. Это вопрос жизни и смерти. Началось всё с Лосевой. Именно она настойчиво первая предложила Алёне помощь. Возможно, знала что-то? Больше, чем говорит?
В любом случае папины соседи были такие милые люди. Мало кто проявлял к Алёне столько внимания и заботы, и она всегда будет за это благодарна.
– Я одного не понимаю, – сказал Максим, – Вот выяснилось, что приехала дочь на похороны, и все усилия напрасны, именно она должна унаследовать квартиру. Преступники принялись заметать следы, например, они украли пижаму. Возможно, на ней было что-то, что могло показаться подозрительным. Но зачем они подкинули медали? Ведь это только усилило подозрения, что есть криминальная подоплека. Гораздо логичнее было бы подкинуть документы на квартиру, типа они нашлись. Ведь именно исчезновение документов первоначально дало основания подозревать, что смерть насильственная. У нас в России слишком много таких случаев. Документы преступникам уже не пригодятся, раз наследница приехала. А у нас бы было меньше оснований для подозрений.
– Кто знает, вдруг они ещё думают воспользоваться этими документами, – предположила Алёна, – полгода ещё не прошло. Любой человек, который имеет основания претендовать на наследство, может обратиться к нотариусу и написать заявление. Они вот сейчас подождут, посмотрят, что мы будем делать.