После поминок начали происходить странные вещи. Сначала пропала пижама, потом на чистом полу появились следы от двух пар ботинок большого размера. А потом мы на видном месте нашли медали, которые у папы украли 9 мая. Люди редкой степени наглости продолжают ходить в квартиру как к себе домой, несмотря на то, что я приехала.
Мне и следователь кажется подозрительным, и участковый, и нотариус, и студент, пришедший на поминки. Может, у меня паранойя? Документы потерял папа, медали мы с Леной как-то не заметили. Но куда тогда девалась пижама? И кто оставил следы на полу? Я ничего не понимаю, у меня мысли путаются.
– Ясно… что ничего не ясно, – прокомментировал Максим, – я тебя специально не перебивал, чтобы вникнуть. Я всё время думал, где слышал фамилию Касъяник. Пока ждал тебя около кабинета нотариуса, от скуки прочитал табличку на двери. На табличке была написана фамилия нотариуса – Касъяник.
– Ну и что? – спросила Алёна.
– Я вспомнил. Фамилия участкового, который написал твоему отцу отказ в возбуждении уголовного дела тоже Касъяник, если я не ошибаюсь. Но придем и посмотрим.
– Как ты думаешь, участковый и нотариус – родственники или однофамильцы? – спросила заинтригованная Алёна.
– Может быть, однофамильцы. Хотя я сомневаюсь в подобном совпадении. Скорее всего, они родственники. Возможно, муж и жена.
– Не нравится мне это… Что это значит?
– Может, ничего не значит. Но у меня есть версия. Например, такая. Участковый выявляет одиноких стариков, а нотариус помогает оформить документы, например, завещание. И тогда это замечательный альянс, которому ничего не угрожает. Имеется также подставной наследник. После оформления завещания одинокому владельцу жилья жить остаётся совсем недолго. Есть люди, которые помогают ему отправиться на тот свет. И тут из Сибири приезжает неожиданно объявившаяся наследница, которая начинает качать права, написала заявление в прокуратуру и ещё неизвестно, какие факты может накопать. В таком случае ты в опасности, Алёна.
– Я, всё-таки, не понимаю, зачем похитили документы. Как их предполагали использовать? Я приехала и заказала дубликаты утраченных документов, а по старым продать квартиру уже нельзя.
– Тут теоретически есть два варианта. Первый – продать квартиру по поддельной доверенности. Но это вряд ли возможно. Твоего отца нашли довольно быстро, ведь свет включенным оставили специально. Вполне возможно, что дверь на балкон открытой тоже оставили, чтобы в квартире не было запаха. При таких обстоятельствах водить покупателей опасно, соседи сразу же заподозрили бы неладное. Другое дело, если бы твой отец куда-нибудь надолго отлучился. Тогда можно было говорить, что он уехал в другой город к родственникам и поручил продать квартиру. Но поскольку твой папа работал, его отсутствие бы вызвало вопросы. Так что этот вариант не прокатывает.
Остаётся второй. После смерти твоего отца появляется наследник и приносит поддельное завещание. Можно сказать, что художник Черных не поддерживал отношений с единственной дочерью и поэтому решил оставить квартиру любимому ученику. Неудобно же писать завещание на участкового, это вызвало бы подозрения.
– Меня удивило, что первое, о чем меня спросил следователь Спотына, когда мы позвонили ему вместе с зав. кафедрой, так это – поддерживала ли я отношения с отцом. А потом в письмах отца кто-то рылся, и последнее моё письмо я нашла на серванте. А я его туда не могла положить, это для меня слишком высоко и неудобно.
– Ну вот видишь, это очень странно.
– Нотариус мне сообщила, что завещания нет. Хотя она сказала это с явной неохотой.
– Наверное, даже если бы было какое-нибудь завещание, они его побоялись вытаскивать, слишком опасно. Ты своим приездом порушила их планы. А они, судя по всему, давно готовились, сделали дубликаты ключей, возможно, подделали завещание и самое главное – пришли и убили.
– Не факт, что завещания нет. Есть ещё многочисленные частные нотариусы. Лженаследник может объявиться в течении полугода со дня смерти. Возможно и позже, если докажет, что не знал о случившимся. Так что расслабляться рано.
– Хорошо, что ты сразу же приехала. По свежим следам истину установить гораздо проще.
– Да, а мама меня призывала не ехать. Хотя с моральной точки зрения это неприемлемо. О чем она только думала? Может, подсознательно чувствовала, что мне здесь угрожает опасность.
– Здесь, действительно, тебя ожидала опасность. Кто бы мог подумать? Если бы ты не осталась ночевать у соседей, то те двое, которые приходили ночью, с тобой бы расправились. Для чего они иначе приходили? Здорово, что тебя опекали соседи. Возможно, ты обязана им жизнью.
У Алёны опять испортилось настроение. До этого она не особенно задумывалась, какой опасности подвергалась. Но теперь с ней муж и это уже хорошо! Вспомнив, что мужчину нужно кормить, Алёна предложила зайти в бульбянную. Она помнила это недорогое кафе, где когда-то обедала с отцом.
Александр Черных очень не любил готовить. Видимо, это единственное, что его роднило с матерью Алёны. За годы жизни в одиночестве он научился готовить всего лишь одно блюдо – это мясо с картошкой в скороварке. Обычно он питался в дешевых столовых, но если, в кое-то веке, приезжала в гости дочь, водил её обедать в кафе, например, в бульбянную. Там очень хорошо готовили национальное белорусское блюдо из бульбы, то есть из картошки – драники со шкварками.
– Драники – это практически белорусская религия, – сказала Алёна мужу, сидя за столиком в кафе. – Их готовят и в гостях, и в кафе, и в столовых, с душой и по-домашнему. Сама по себе белорусская картошка невероятна вкусна, это серьезный местный актив. А ещё есть национальное блюдо – колдуны, это – вещь! Такие колобки из картошки, а внутри – мясо.
Просветив подобным образом мужа, который был любителем кавказской кухни и перекусив румяными драниками, супруги вернулись.
Во дворе дома, где долгие годы проживал отец Алёны, к ним подошла пожилая женщина и с любопытством спросила:
– Что вы теперь будете делать с квартирой? Продавать?
– Не знаю, – уклончиво ответила Алёна, – мы ещё не решили.
– Но с оформлением наследства нет проблем? – не унималась тетка.
– Все нормально, – сухо ответила Алёна.
– Кто это? – поинтересовался муж, когда они отошли на достаточное расстояние.
– Это Кася, она живет в соседнем подъезде, через стенку с папиной квартирой. Единственная из всех соседей активно интересуется, нет ли у меня проблем с оформлением наследства и что я собираюсь делать с квартирой.
– А ей-то какое дело?
– Не знаю. Может, просто очень любопытная. Я, когда только приехала и пошла первый раз к нотариусу, с ней сразу же столкнулась, Кася меня ранним утром догнала на остановке и пыталась выспросить, как у меня обстоят дела. Лена говорит, что у любознательной соседки есть сын, и у него репутация не очень хорошая. Занимается мелкой коммерцией, имеет какие-то денежные проблемы, долги. Лена рассказывала, что не задолго до смерти отца, она встретила сына Каси в подъезде, он спускался с папиного этажа. Лене это почему-то не понравилось. На вопрос, что он, собственно, тут делает, с раздражением ответил – почувствовал запах газа, и пришёл проверить так ли это.
– Эта Кася может многое знать. Раз она живет через стенку от квартиры твоего отца, она могла слышать, что происходит, например, какие-нибудь стоны или шум, – предположил Максим.
– Теоретически это так. Стены в доме довольно тонкие, это же хрущевка.
Не успели супруги переступить порог квартиры, как раздался телефонный звонок. Бывшая коллега отца Анфиса, с которой он совместно вёл изостудию, предложила встретиться и поговорить. Договорились, что она подъедет через часок.