– Вот твой муж и поможет в этом разобраться, – устало сказала Лена.
Алёна взглянула на себя в зеркало и пришла в ужас. Никогда она не выглядела столь запущенной. Голова несколько дней не мыта, волосы висят как пакля. Вид хмурый, взгляд затравленный, на переносице залегла глубокая морщина.
«Надо срочно перестать хмуриться, – подумала женщина, – а то эту морщинку потом ничем не расправишь». Настроение было поганым, на душе скребли какие-то серые кошки.
Все же, подумав, Алёна решила на следующий день отправиться в парикмахерскую, чтобы не напугать своим внешним видом супруга. «Почему я забыла попросить Максима привести мне фен и косметичку. Ну ладно, не взяла с собой на похороны, потому что была сильно расстроена. Но сейчас я могла бы сказать мужу взять эти столь необходимые для женщины предметы. Зачем попросила взять этот дурацкий засов?».
Алёна вспомнила своих бабушку и дедушку. Они рьяно боролись за безопасность. На ночь бабушка запирала входную дверь не только на ключ, но и на засов. А если приходил кто-то посторонний, общалась исключительно через довольно массивную цепочку. Мать всегда сердилась на стариков, говорила, что это глупо. Было спокойное советское время, в квартиры никто не врывался.
С другой стороны, если бы отец не был столь беспечен, и квартира закрывалась изнутри на засов, её бы не смогли ночью открыть специально подобранным ключом и, скорее всего, ничего бы не случилось. Никто не смог бы зайти потихоньку и вероломно застать спящего врасплох. Но в отцовской квартире стоял простенький замочек, который открыть можно было, наверное, шпилькой.
Или ещё… У отца был открыт балкон, жарко ему, видите ли было, закалялся. Через балкон и вошли в квартиру пожарные, когда отец перестал появляться во дворе и на кафедре. Может, убийцы тоже вошли через балкон. Не так уж сложно спуститься с крыши на балкон четвертого этажа. Подозрительный студент, который приходил на поминки, кажется, он что-то говорил про секцию альпинизма. Да, он посещал секцию альпинизма и попросил картину с видом гор, якобы хотел повесить в секции.
Но, скорее всего, сделали вторые ключи. Возможно, похитили ключи у доверчивого и рассеянного отца и сделали дубликат. Сосед по площадке, Лосев,
рассказывал, что незадолго до трагедии отец не мог открыть замок и обращался за помощью. Да и у Алёны были проблемы, замок заедал, поэтому и пришлось врезать ещё один.
Во время этих размышлений Алёна сидела в маленькой парикмахерской, где ей делали укладку. Женщина осталась довольна результатом. Волосы сделали излишне кудрявыми, если уж придираться, но всё равно прическа стала гораздо лучше.
Вечером добрая Нина Петровна накапала Алёне успокоительные капли, они помогли бороться с бессонницей, преследовавшей последнее время женщину. Она выспалась и выглядела с утра вполне удовлетворительно. По крайней мере, Максим точно не напугается. Вот если бы ещё была косметичка… Алёна зашла в ближайший магазин и купила себе тушь и какую-то помаду.
Рассмотрев поближе помаду, она подумала, что этот розовый цвет – просто чудовищный и до какого состояния нужно дойти, чтобы такое купить. «Я совсем задвинулась, думая про то, что случилось с папой, – пришло ей в голову. – Эта история с найденными на кухне медалями окончательно меня доконала. Я вообще ничего не понимаю. И нервы совсем никуда не годятся».
Алёна подошла к большому зеркалу в магазине. Оттуда на неё смотрела весьма привлекательная стройная молодая женщина. Русые волосы, длинные и шелковистые, нежный овал лица, красивые серо-зеленые глаза с темными ресницами, изящная шея. Уж сколько Алёна в своё время выслушала всякой критики от мамы и бабушки. И высокая-то она слишком, и худая, и сутулая. Бедная девочка, наслушавшись подобных реплик, сутулилась ещё больше и нажила себе ужасные комплексы. В подростковом возрасте и маленький прыщик кажется вселенской трагедией. А тут она всё время слышала: «ну что поделаешь, ты же похожа на отца». Вот то ли дело мать, невысокая полная яркая брюнетка. Алёна очень страдала, ведь её внешность не одобряли самые близкие люди, а она верила, что близкие люди говорят чистую правду.
Но вот ребенок вырос и всё изменилось. Первой комплимент сказала портниха: «Какая у тебя прекрасная фигура, замечательные параметры. Может, попробуешь себя в модельном бизнесе?». Потом мамина подруга вдруг удивилась: «Алёнка-то у вас похорошела, такая красивая стала». Комплиментов становилось всё больше, причём не только от мужчин, но и от женщин и даже от маленьких детей. Постепенно Алёна обрела уверенность в себе. Она стала себе нравиться, научилась со вкусом одеваться и краситься.
Под воздействием общественного мнения уже и мать вынуждена была признать, что дочка сильно похорошела. Сначала это вызывало раздражение. Как такое могло случиться? Ведь не в нашу породу, слишком похожа на отца, да и внутри какая-то другая. Но через некоторое время, привыкнув к новой ситуации, мать решила, что это не так уж плохо. В конце концов, что ужасного, когда дочерью восхищаются. Это даже льстит. Например, у приятельницы дочь совсем несимпатичная, очкастая и нос длинный.
Вот только понять Алёну матери по-прежнему не получалось, они были слишком разными и постоянно ссорились. И это несмотря на то, что бабушка к тому времени уже умерла, и близкие родственники отсутствовали. Про себя Алёна решила, что если у неё когда-нибудь родиться дочь, то она никогда не станет критиковать её внешность, а наоборот, будет всегда хвалить.
Впрочем, мать по-своему любила Алёну. Вот и деньги на пальто ей дала, получив премию. Чёрное кожаное пальто с большим пушистым воротником сидело на женщине, как перчатка, подчеркивало тонкую талию и очень ей шло. Еще раз посмотрев на себя в зеркало, Алёна отметила, что выражение лица напряженное, вид хмурый, под глазами образовались чёрные круги. Что там говорить, нелегко ей пришлось в этом маленьком тихом городе Бресте.
Вечерело. Подполковник Максим Воскресенский, он же муж Алёны, торопливо подходил к пятиэтажному серому панельному дому по улице Янки Купалы. В Бресте он раньше никогда не бывал, но любоваться милым провициальным городом было некогда. Безумная тревога за жизнь жены заставила его, бросив дела, вылететь в Белоруссию. Ситуация, в которой оказалась Алёна, была драматической и приводила его в ужас. Можно себе представить, каково приходится его жене, этой с виду нежной и утонченной женщине.
Мало того, что она расстроена смертью отца и в одиночку вынуждена была заниматься организацией похорон, так теперь ещё ужасные подозрения, что смерть была насильственной. А, вполне возможно, и сама Алёна находится под угрозой. Воскресенский в своё время закончил в Санкт-Петербурге военную академию. За несколько лет учебы в этом городе он неоднократно слышал леденящие душу истории про убийства одиноких людей из-за их квартир. В Питере орудовали банды чёрных риэлтеров, часто имеющих связи с правоохранительными органами, нотариусами, жэками. Поэтому к рассказу Алёны муж отнесся со всей серьезностью.
Конечно, то, что происходит в обеих Российских столицах, трудно даже представить в тихом, спокойном и сонном Бресте. В это не хотелось верить. «Сколько может стоить двухкомнатная в этом старом панельном доме? – размышлял Максим. – Неужели этого достаточно, чтобы лишить человека жизни? С другой стороны, возможно, для местных жителей это приличные деньги. Какая молодец Алёна, что не осталась жить в квартире отца. Надо отдать должное её коммуникабельности. Успела познакомиться со всеми соседями и теперь кочует из одной квартиры в другую. А, может быть, здесь люди добрые, старой закалки. У нас вряд ли бы кто-то приютил чужого человека».