– Что это такое? – удивилась Алёна, – Откуда он взялся?
Женщина прекрасно помнила, что на холодильнике лежало немного бумажных зайчиков, но никакого кошелька не было. Лена даже протерла с холодильника пыль. Они тогда искали оставшиеся наличные деньги, чтобы купить продукты на поминки, и проверили места, где могла быть наличность, даже карманы. Она точно помнила, что на холодильнике на тот момент ничего не было.
Алёна с опаской взяла в руки кошелёк, оказавшийся довольно тяжёлым. Машинально она заглянула внутрь, чтобы узнать, что же там находиться и с ужасом отбросила, как будто увидела змею. В обшарпанном кошельке лежали медали, некоторые были совсем старые, некоторые новые – юбилейные.
– Не может быть, – вскричала Алёна. – Лена, иди сюда, нашлись медали моего отца!
Лена прибежала на кухню и тоже увидела награды.
– Как же так, – удивилась она, – мы что, не заметили этот кошель на холодильнике? И откуда взялись здесь медали, ведь они пропали у Александра Васильевича ещё 9 мая! Я прекрасно помню, как он переживал! Может, он где-то нашёл свои медали и никому не рассказал?
– Ты что такая наивная, – рассердилась Алёна. – Не было на холодильнике никаких медалей, я это отлично помню. Там лежали только папины очки и 200 зайчиков. Мы же с тобой, когда искали документы на квартиру, перевернули весь дом, перебрали каждую тряпочку, каждую бумажку.
И папа не находил свои медали, я разговаривала с его коллегами, они сказали, что отец переживал сильно по поводу пропажи. А письмо из милиции, отказ заниматься розыском медалей. Я ещё возмущалась хамским и бездушным тоном этого, с позволения сказать, послания. Его коллега, Анфиса, рассказала, что уговорила отца сделать планочки, так как удостоверения к медалям сохранились, а от милиции ничего не добьешься.
– Ты думаешь, медали подбросили? – спросила Лена. – Но почему они это сделали?
– Не знаю. Это очень странно. Но ведь зачем-то украли пижаму?
– Да, действительно, пижаму так и не нашли. Хотя я сама относила её вместе с постельным бельем в мастерскую. Наверное, неизвестные злоумышленники не ожидали, что ты приедешь и принялись заметать следы. Что там не так было с этой пижамой, мы теперь так и не узнаем. Какая жалость, что сразу не посмотрели.
– Но были похороны, нам было не до пижамы. Кто мог подумать, что её нагло упрут прямо из квартиры, – вздохнула Алёна.
– Да, действительно. Эти злодеи ведь ещё и следы ботинок оставили, натоптали тут везде. Я на особенно четкие отпечатки поставила сверху стулья, чтобы не затоптать нечаянно, может пригодиться.
– Сложилось ощущение, что никто ничего расследовать не собирается, только и ждут, когда я уеду. Это тебе не Шерлок Холмс у Конан Дойля. Написали же отписку из милиции по поводу кражи папиных медалей. Представляю, что бы было, если в советское время у ветерана войны украли на 9 мая боевые награды. Тогда, наверное, всех бы на уши поставили. А теперь пишут типа: «сам виноват, нечего было спать на лавочке».
– Но всё-таки я не понимаю, – задумчиво сказала Лена, – зачем было подкидывать медали. Ведь они пропали ещё 9 мая. Неужели здесь есть какая-то связь? Между кражей медалей и смертью твоего отца?
Алёна собралась с духом и, преодолевая внутреннее сопротивление, вытащила медали из кошелька. Она смотрела на них с двойственным чувством. С одной стороны, нашлись награды отца. С другой стороны – чужие недобрые руки держали эти медали, принесли и подкинули их. Руки злоумышленников, тех, кто, возможно, убил отца. Она сказала:
– Я тоже не понимаю, зачем они подкинули медали… Помнишь, на поминки приходил папин ученик. Он нам потом показался подозрительным. Сначала я ему обрадовалась. Думала, кто-то из учеников отца решил выразить соболезнование. На поминках коллеги говорили, что Александр Черных вырастил множество известных в республике архитекторов и художников. Что вся могила должна быть в венках от благодарных воспитанников.
Но на похоронах было всего двое представителей от студенческого профкома. Вот я и подумала, что хоть у кого-то совесть заговорила. А я как раз нашла письмо от участкового, где он пишет об отказе в возбуждении уголовного дела о пропаже медалей. Я и вылила всё своё возмущение по этому поводу на папиного студента, думала, он посочувствует. Как ты считаешь, может ли этот парень быть каким-то образом причастным к преступлению? Он мне показался странным.
– Тебе надо было спросить его фамилию, где он учится. Но можно себе представить, как ты себя чувствовала после похорон, вот и не догадалась.
– Мне ещё Полинка, секретарша, дала горстку таблеток валерьянки. Я после этого была заторможенная, словно зомби, – пожаловалась Алёна. – А так бы обязательно спросила.
– Ты на тот момент ещё не подозревала, что смерть твоего отца, возможно, насильственная. Мы же когда стали сомневаться? Когда не обнаружили документов на квартиру. Да ещё, если проанализировать то, что рассказали соседи, многое не сходиться. Странно, например, что Александра Васильевича нашли на пороге туалета, рядом с веником. Вроде бы подметал пол, ему стало плохо, и он умер. Но соседка снизу слышала сильный шум в 3 часа ночи, что-то с шумом упало, типа стула, потом ещё какие-то звуки и, наконец, стало тихо. Не мог же твой папа подметать пол в 3 часа ночи?
– А замок в квартире, который незадолго до смерти стал вдруг плохо открываться? А самое главное, здесь кто-то ночами ходит. Пижаму вот украли, её все видели, даже зав.кафедрой это подтвердил. Оставили следы ботинок большого размера, теперь вот медали подкинули. Все эти неуклюжие попытки скрыть следы вероятного преступления ещё больше вызывают подозрение. Я бы на их месте подкинула лучше документы на квартиру.
– А ещё Кася, женщина из соседнего подъезда. Она с сыном живет прямо через стенку от квартиры твоего папы. Она меня, между прочим, тоже спрашивала, что ты собираешься делать с квартирой.
– Конечно, им, наверное, интересно, что я буду делать. Ведь злодеи же, судя по всему, долго готовились к преступлению. Убили отца. И на тебе, приехала неизвестно откуда дочка и собирается всё унаследовать. Почему именно Касю так волнует, что я буду делать с квартирой, а больше никого? Может ли она или её сын иметь отношение к преступлению? Злоумышленники, похоже, не теряют надежды забрать деньги.
– Не беспокойся, теперь уже никто не сунется, слишком опасно.
Но Алёна не была в этом уверена. Где гарантия, что преступники не пойдут ва-банк? Она слишком на виду. Одна в этом маленьком и, казалось бы, тихом городке со своими законами. Кто она такая – все знали. Преступники же были неизвестны и могли исподтишка за ней наблюдать.
– Ну и хорошо, что твой муж приезжает, – констатировала Лена, – может, он во всём этом разберется. Все-таки мужчина, к тому же военный.
Настроение прибираться в квартире улетучилось. Женщины решили вернуться и расспросить Гошу, Лениного мужа, который был понятым, во что был одет Александр Васильевич, когда вскрыли квартиру и нашли тело.
– Не помню, – задумался Гоша, который был, на удивление, трезв, – по-моему, на нем были серые брюки, а до пояса он был раздет.
– Точно помнишь, брюки? – c пристрастием допрашивала его Лена. – А не полосатая пижама?
– Нет, точно пижамы не было, брюки такие, серые, в которых Александр Васильевич ходил в институт.
Женщины переглянулись.
– А где же пижамные брюки? Они куда-то девались, раз их не было на Александре Ивановиче. Валялась на диване только куртка. У меня такое впечатление, что кто-то пытается представить дело таким образом, чтобы всё выглядело, как естественная смерть.
– Эти усилия, которые прилагаются, говорят о том, что незнакомцы имеют представление, как скрыть улики, – принялась рассуждать Алёна, – о каком-то профессионализме, что ли. Тем не менее у них есть явные проколы.