Неужели вы забыли? Вы попросили меня подумать, чему можно радоваться, если лежишь целыми днями в постели?
– Ах, вот ты о чем, – с пренебрежением. ответила миссис Сноу. – Ну, это‑то я прекрасно помню. Только я пошутила. Неужели ты всерьез думала над такой ерундой?
– Конечно, всерьез, – с победоносным видом заявила Поллианна. – И я придумала. Это было очень трудно. Но, чем труднее, тем интересней играть. Честно сказать, сначала мне вообще ничего в голову не приходило, но потом все‑таки пришло…
– Ну, и что же пришло тебе в голову? – саркастически – ласковым тоном осведомилась миссис Сноу.
Поллианна набрала в легкие побольше воздуха и выпалила на едином дыхании:
– Я придумала, что вы должны быть рады, что другим людям не так плохо, как– вам. Ведь они не больны и не лежат целыми днями в кровати.
В глазах миссис Сноу вспыхнула злоба.
– Ну и ну! – воскликнула она, и в голосе ее не послышалось благодарности.
– А теперь я расскажу вам, что это за игра, – спокойно продолжала Поллианна. – Вам будет очень здорово в нее играть. Потому что, чем труднее приходится, тем в этой игре интереснее. А труднее, чем вам, наверное еще никому не было. А началась эта игра… – и она принялась рассказывать о миссионерских пожертвованиях, костылях и о кукле, которая ей так и не досталась.
Едва она успела справиться с этой историей, как в дверях показалась Милли.
– Ваша тетя велит вам идти домой, мисс Поллианна, – безо всякого выражения проговорила она. – Она звонила по телефону Харлоусам из дома напротив. Вам ведено передать, чтобы вы поторопились. Ваша тетя говорит, что вам надо до вечера еще успеть позаниматься на рояле.
Поллианна с явной неохотой поднялась со стула.
– Ладно, потороплюсь, – мрачно ответила она и вдруг засмеялась. – Видите, миссис Сноу, я, по крайней мере, могу радоваться, что у меня есть ноги, и я могу поторопиться домой.
Миссис Сноу ничего не ответила. А Милли, взглянув на мать, едва не закричала от удивления. По бледным щекам больной струились слезы.
Поллианна направилась к двери.
– До свидания! – крикнула она, уже переступая порог. – Жалко, что я не успела вас причесать, миссис Сноу. Мне очень хотелось это сделать. Ну, ничего, думаю, в следующий раз удастся.
Июльские дни летели один за другим. Для Поллианны это были очень счастливые дни, о чем она не уставала сообщать тете Полли, а тетя Полли неизменно отвечала:
– Вот и хорошо, Поллианна. Мне очень приятно, что ты чувствуешь себя счастливой. Но я хочу надеяться, что время для тебя не проходит впустую. Иначе я буду вынуждена признать, что плохо исполняю свой долг.
Услышав это, Поллианна обхватывала тетю за шею и запечатлевала пылкий поцелуй на ее щеке. Подобная сцена повторялась почти ежедневно, но бурные чувства племянницы все еще приводили мисс Полли в совершеннейшее смятение.
И вот как‑то, во время урока шитья, Поллианна, в ответ на очередное замечание тети, что дни не должны проходить впустую, спросила:
– Вы хотите сказать, что если я просто счастливо провела день, значит я провела время впустую?
– Совершенно верно, дитя мое.
– Вы часто мне говорите, что надо добиваться ре‑зуль‑та‑тов, – раздельно произнесла она.
– Конечно, дитя мое.
– А что значит ре‑зуль‑та‑ты? – продолжала допытываться Поллианна.
– Ну, это значит, что ты из всего должна извлекать какую‑то пользу. Все‑таки ты очень странный ребенок, Поллианна.
– А если я просто радуюсь, это не значит, что я извлекаю пользу? – с тревогой спросила Поллианна.