– Но у меня и цыпленок есть! – весело воскликнула Поллианна.
Миссис Сноу повернула голову и ошеломленно уставилась на нее.
– И то… и… другое? –медленно проговорила она.
– И третье. Я еще и студень с собой взяла! – торжественно провозгласила девочка. – Я решила, что вы должны хоть раз получить на обед то, что вам действительно хочется. Вот мы и придумали вместе с Нэнси. Конечно, каждого блюда получилось по чуть‑чуть. Но зато все они уместились у меня в корзине. Я так рада, что вам захотелось цыпленка! – сказала она, извлекая три небольших миски с едой. – Понимаете, когда я уже шла к вам, я вдруг испугалась, что у меня ничего не выйдет. Ну, представляете, как было бы жалко, если бы вам вдруг захотелось рубца, или тушеного лука, или еще чего‑то, чего у меня с собой нет. Но, слава Богу, все обошлось. И это чудесно, потому что ведь мы с Нэнси очень старались!
Ответа не последовало. Больная чувствовала себя совершенно растерянной, и никак не могла собраться с мыслями.
– Я оставлю вам все, – продолжала щебетать Поллианна, устраивая на столе все три миски. – Вдруг завтра вам захочется бараньего бульона, а послезавтра – студня. А, кстати, как вы сегодня себя чувствуете, миссис Сноу? – вежливо осведомилась она.
– Спасибо, плохо, – с облегчением пробормотала миссис Сноу, ибо вопрос о здоровье вернул ее в привычно вялое и, одновременно, раздраженное состояние духа. – Мне так и не удалось поспать сегодня утром. Эта соседская девчонка, Нелли Хиггинс, принялась заниматься музыкой, и ее упражнения чуть не свели меня с ума. Она пробренчала на рояле без остановки все утро. Просто не знаю, как мне теперь жить. Поллианна с сочувствием кивнула головой.
– Да, да, это ужасно. С миссис Уайт однажды тоже было такое. Миссис Уайт, чтобы вы знали, из той Женской помощи, которая мне помогала. У нее тогда как раз случился приступ радикулита, она лежала и даже повернуться не могла. Она потом говорила, что ей было бы гораздо легче, если бы она смогла переворачиваться с боку на бок. А вы можете, миссис Сноу?
– Что «могу»?
– Ну, поворачиваться, двигаться, менять положение в кровати, когда музыка совсем уж надоедает вам?
Миссис Сноу удивленно посмотрела на Поллианну.
– Ну, конечно. Я могу двигаться по всей кровати, – несколько раздраженно проговорила она.
– Ну, значит, вы уже этому можете радоваться, правда ведь? А вот миссис Уайт совсем не могла двигаться. Потому что, когда радикулит, сделать это просто невозможно. Миссис Уайт говорила, что ей просто до смерти хотелось повернуться. И еще она потом говорила, что, наверное, совсем бы рехнулась, если бы не уши сестры ее мужа.
– Уши сестры ее мужа? Думаешь ли ты, что говоришь, дитя мое?
– Да, миссис Сноу. Я просто вам не все рассказала. Я только сейчас вспомнила, вы ведь совсем не знаете Уайтов. Но, понимаете, мисс Уайт, сестра мужа миссис Уайт, совершенно глухая. Она как раз приехала погостить к ним, и тут у миссис Уайт случился этот приступ радикулита, и мисс Уайт осталась, чтобы ухаживать за ней и подменить ее на кухне. Но она была совершенно глухая и не понимала, что ей говорят. Вот с тех пор миссис Уайт, когда слышала, как у соседей играют на рояле, даже радовалась, потому что она, по крайней мере, слышала, и ей было легче, чем мисс Уайт. Понимаете, миссис Сноу, это она так играла в мою игру.
– В игру?
– Ой! – захлопала в ладоши Поллианна. – Я чуть не забыла. Миссис Сноу, я ведь придумала, чему вы можете радоваться.
– Радоваться? Что ты хочешь этим сказать?
– Ну, я же вам в прошлый раз обещала, что подумаю.