– Ладно, так и быть, поработаю со своими «источниками». Если узнаю, подскажу, где его искать, – согласился я.
Естественно, через какое-то время мои дружинники доложили, что японец у своей знакомой по такому-то адресу. Поставил им задачу по очереди вести наблюдение за домом, чтобы не ушёл, а как только появятся сотрудники КГБ, незаметно исчезнуть – дальше уже их работа, мешать нельзя.
Сам позвонил соседям и сообщил полученную информацию. Они, естественно, обрадовались, взяли дом под наблюдение. Ну а что было после, уже не моё дело.
Индийское судно
В следующий раз я прибыл на КП «Углегорск» – портовый посёлок с одноименным названием. На рейде стояло судно из Индии, которое мне нужно было оформить на приход и контролировать, пока оно будет грузиться углём. Затем оформить на отход и дожидаться следующего судна.
Иностранные суда в этот КП заходили редко, поэтому портовый режим здесь был никудышный. В заборах дырки, вахтеры на КПП пропускали всех подряд, не спрашивая пропусков. Одним словом, деревня.
Я решил начать с наведения порядка в порту, а заодно и портовый режим поднять до нужного уровня. Сахалин тогда считался пограничной зоной, и права пограничников были велики.
Подняв взвод по команде «В ружьё!», перекрыл все дыры в заборах и на КПП, поставив туда своих бойцов. Утром половина рабочих порта на работу не явилась, поскольку были задержаны моими бойцами при попытке проникнуть на его территорию незаконно.
Вызвал начальника порта, предъявил ему всех задержанных и дал сутки на устранение недостатков. В противном случае пригрозил составить официальный рапорт и отправить в Москву вместе с сделанными мною фотографиями всех этих нарушений.
Начальник порта оказался человеком понятливым – все задержанные были отправлены с мастерками, песком, цементом и кирпичами на заделывание дыр в заборе. Начальник отдела кадров в срочном порядке организовал фотографирование работников, тут же им выписывали пропуска в порт. Через сутки всё было готово, и начальник порта сообщил мне об этом, а заодно и пригласил стать его заместителем по режиму.
– Как уволишься, приходи. Квартиру дадим сразу, работа не пыльная, главное – держать дисциплину, а это ты умеешь, – сказал он мне.
– Непременно, как уволюсь, так и приду, – согласился я.
Судно из Индии
Пришло время оформлять индийское судно на приход. В составе комиссии я поднялся на борт судна. Любопытные индусы лезли из всех дырок: из каждого иллюминатора торчали их лица, выглядывали из каждых дверей. Складывалось такое впечатление, что к ним приехали диковинные существа, которых они никогда не видели. Я попросил переводчика проводить нас в каюту капитана для оформления судна на приход.
Капитан через переводчика поприветствовал нас на борту судна. Мы ответили обратной вежливостью и приступили к делу.
Я попросил капитана отдать команду всем, кроме тех, кто на вахте, разойтись по каютам и ждать нас для проверки документов. Индия была для нас дружественной страной, и каких-то жёстких мер предосторожности мы не применяли. Совместно с таможней и моими бойцами прошлись по каютам, таможня проверяла своё, я —документы и моряков.
Завершив обход и проверив тех, кто был на вахте, я обнаружил, что мне не предъявили двух человек, числившихся на судне согласно судовой роли. Естественно, через переводчика обратился к капитану судна с просьбой представить данных людей. Переводчик, выслушав ответ капитана, сообщил, что эти люди – его жена и дочь. А по их законам заходить в каюту жены и дочери капитана могут только он сам и ещё стюард, привезённый им из Индии.
Я объяснил капитану судна, что он находится на территории СССР и подчиняется законам нашей страны. По советскому законодательству я имею право сверять документы с личностями предъявителей независимо от того, какие порядки существуют у них в Индии.
Вместе с нами в комиссии под видом одного из сотрудников порта был и представитель территориального КГБ. Естественно, он хорошо владел английским и понимал, что отвечает мне капитан. Слушая наш разговор, он улыбался, поскольку переводчик слишком дипломатично переводил то, что говорил капитан судна. Но поскольку я пригрозил приостановить оформление судна и отправить его на дальний рейд на отстой, а такое право я имел, капитан пошёл на попятную.
Он вызвал стюарда, и я со своими орлами проследовал за ним сверять паспорта с личностями предъявителей. Благо далеко идти не пришлось: каюта, где находились его жена и дочь, оказалась рядом.
Стюард постучал в дверь. Оттуда ни звука. Только минут через тридцать из-за двери раздался женский голос. Стюард переговорил с женщиной на английском, и мы опять стали ждать. Прошло ещё минут двадцать, пока дверь наконец открылась и перед нами появилась женщина в сабо. Она была огромной и необыкновенно жирной – слои жира просто свисали по бокам и на животе. Тройной подбородок не красил и без того некрасивое лицо.
Я сравнил фото в паспорте с личностью предъявителя и попросил стюарда пригласить для проведения той же процедуры её дочь. Минут пять они переговаривались на английском, затем женщина исчезла в каюте, и ещё через какое-то время в распахнувшихся дверях показалась фигура девушки в сабо.
Скажу сразу, она была похожа на отца. И лицо, и фигура под красивым голубым сабо выглядели идеально. Ну просто вылитая Зита из фильма «Зита и Гита». На лбу у девушки была розовая точка, и смотрела она в пол, зато мои бойцы просто поедали её глазами. После сверки личности с фотографией в паспорте мы откланялись и удалились в каюту капитана.
Из-за всей этой ситуации с посещением жены и дочери настроение у капитана судна было не очень весёлое. А тут ещё наш сотрудник КГБ под прикрытием решил пошутить. И, обращаясь к капитану, произнёс такую фразу на английском (это мне потом переводчик перевёл):
– Господин капитан, что-то больно долго пограничник сверял документы с личностями твоих девочек. Вам не кажется это подозрительным?
Смотрю, капитан побагровел и уже косится на меня совсем не дружественным взглядом. На всякий случай я расстегнул защёлку кобуры с пистолетом. Мало ли что взбредёт в голову этому ревнивому мавру. Но постепенно капитан немного успокоился, и мы благополучно покинули судно, закончив оформление на приход.
Конечно, сотрудник КГБ долго смеялся над своей, как ему казалось, удачной шуткой. А мне было не до смеха, ведь после погрузки нужно будет проводить оформление судна на отход и снова сверять паспорта с личностями предъявителей.
Но, слава Богу, мой сменщик вернулся раньше. Я рассказал ему всю обстановку, передал документы и людей. После чего быстренько отбыл в Холмск, к месту дислокации. Пусть теперь он любуется жирной индуской и выдерживает жгучие взгляды ревнивого капитана судна.
Плавучие буровые установки
«Борт стен долфин» утонула первой
Из КПП «Холмск» меня перевели на КПП «Александровск», что располагался в городе Александровске-Сахалинском, на севере острова. Весь период навигации здесь мы находились в вечных командировках. В один из зимних дней мне пришлось оформлять на отход плавучую буровую установку «Борстендолфинг». По-моему, она принадлежала американцам и после оформления должна была на буксирах уйти в Японию, а оттуда уже дальше, куда прикажут.
В пункт назначения я отправился, естественно, на местном поезде. Ну, для тех, кто знает здешнюю обстановку, это неудивительно. А кто не знает, поясню. На Сахалине в те времена повсюду были узкоколейки, по которым курсировали маленькие японские поезда. До города Оха тоже ходил такой небольшой состав – вагонов пять или шесть. На нём добирались на вахту нефтяники и местные жители. Проехали мы совсем немного, и километрах так в пятидесяти от станции начались проблемы. Зимы на острове снежные, с буранами и метелями. Если кто читал «Каторгу» А. П. Чехова – это как раз про те места.