На обслуживании этих судов было задействовано много народа. Обязательно команда катера с лоцманом для проводки судна. Организации «Экспортлес» или «Экспортуголь» – в зависимости от вида груза. Погрузочная команда из наших рабочих. Фитосанитарный контроль. Карантинный врач. Наконец таможня и, конечно, мы, пограничники.
За судами, стоящими на погрузке, велось круглосуточное наблюдение, и не важно, где происходила погрузка, – на рейде или у причала. Наблюдение велось с вышки: визуальное – в светлое время суток, а также с использованием оптических приборов, в том числе ночного видения. И, кроме того, с постов технического наблюдения с помощью радиолокационной станции. На пирсе оборудовали КПП (контрольный пропускной пункт), где проверяли документы у сходящих на берег иностранцев и пропуска у рабочих бригад. Ну, в общем, теперь вам понятно, как всё здесь крутилось. Значит, можно переходить к забавным, на мой взгляд, случаям.
Фуку-Харо-Минору
Прислали меня как-то для подмены заболевшего офицера на КП «Шахтерск» – это в небольшом порту с одноименным посёлком на острове Сахалин. Приехал, доложил. Офицер отправился в госпиталь на лечение, я приступил к службе.
Когда прибыло очередное судно из Японии, пограничный наряд и члены комиссии по оформлению выдвинулись на катере в рейд. Надо было оформить судно на приход с последующей постановкой его под погрузку углём. Первым на борт, как и положено, поднялся карантинный врач. Затем по его команде все остальные члены комиссии.
Если судно небольшое, к катеру обычно подается парадный трап, по которому все спокойно поднимаются на борт. Когда немного штормит или судно с высоким бортом, спускается верёвочный штормтрап, и все карабкаются по нему, как матросы на штурм в период аврала. На плавбазах и плавучих консервных заводах, как правило, комиссию поднимали в специальных корзинах с помощью лебёдки – это было прикольно и страшно.
В центре, рядом со мной, начальник КПП «Холмс» Горовой Алим Николаевич
Как только я со своими бойцами оказался на борту, а было это накануне Дня пограничника, навстречу вышел пожилой японец и на чистом русском отрапортовал:
– Да здравствуют славные пограничные войска! Поздравляю вас с наступающим Днем пограничника!
Не скрою, мы были немного шокированы таким приёмом. Но ухо держали востро и не расслаблялись. Я уточнил у японца его должность согласно судовой роли. Выяснилось, что это переводчик. Воспользовавшись его присутствием, предложил проводить нас в кают-компанию и пригласить капитана судна для начала работы по оформлению судна на приход.
– А, кстати, как вас зовут? – спросил я.
– Александр Александрович, можно просто Сан Саныч, – представился энергичный японец.
– А как вы значитесь в судовой роли?
– Фуку-Харо-Минору, – тихо произнёс он.
Оформление прошло без происшествий. Сверив паспорта с личностями предъявителей и с судовой ролью, я объявил капитану через переводчика, что временно забираю документы для оформления пропусков. Такая практика существовала. Заодно мы проверяли паспорта на специальных приборах, чтобы удостовериться, что они подлинные.
Возвращение с рейда
Прибыв на КП, первым делом доложил начальнику КПП «Холмск» подполковнику Горовому Алиму Николаевичу о странном переводчике. Он спросил, как его фамилия, имя, отчество, и, услышав, что Фуку-Харо-Минору, сказал:
– Сход иностранцев на берег без меня не производить. Я сейчас приеду.
Мне оставалось только ответить:
– Есть! – и выполнить его распоряжение.
Пока я проверял документы иностранцев по нашим приборам, начальник КПП уже подъехал. Встретив его, я доложил обстановку, прошли в канцелярию.
– Показывай его паспорт, – потребовал начальник.
Я, естественно, показал
– А, крестник мой, – многозначительно произнес он и после небольшой паузы добавил: – Ну, будем его встречать.
Лицо начальника при этом расплылось в улыбке.
Как и положено, я отвёз паспорта на судно, передал их капитану под его подпись, как и получал, и объявил, что сход на берег всем разрешён. После чего отчалил на катере от судна и отправился на пирс.
Следующим рейсом на катере прибыла группа иностранцев, среди которых находился и Фуку-Харо-Минору. Увидев Алима Николаевича Горового, он закричал:
– Налим, Налим! – и тут же повернул обратно на катер. «Налим» – это он так выговаривал его имя – Алим. Начальник рассмеялся, но ничего не сказал. Мы вернулись в канцелярию.
Увиденное показалось мне по меньшей мере странным, и, естественно, я попросил объяснить, что произошло. К этому времени нам как раз подали ужин, за столом он мне и рассказал забавную историю.
– Было это в городе Находка, я тогда служил там начальником КПП и тоже, как и ты, оформлял японское судно на приход. Точно так же ко мне подошёл Фуку-Харо-Минору и так же отрапортовал. Мне стало интересно, что это за фрукт такой этот Фуку-Харо-Минору. Попросил работников «Интерклуба», где отдыхают иностранцы, мне подыграть. Ребята согласились. Придумали историю, будто у меня сегодня день рождения, а отмечаем мы его в «Интерклубе». Когда появилась команда с прибывшего судна, объяснили им ситуацию и пригласили за стол, мол, таковы правила российского гостеприимства. Японская команда посовещалась, все согласились. Началось веселье, а затем и соревнование, кто больше выпьет. Показали мы японцам, как я пью коктейль «Кровавая Мэри» – это водка с томатным соком в одном стакане. Те раззадорились, а потом и во вкус вошли. Короче, Фуку-Харо-Минору подвыпил, захмелел, и тут началось…
– Я полковник Квантунской армии! – кричал он. – Потомственный самурай! Всем встать смирно перед полковником! – скомандовал он своим.
И все японцы вскочили и вытянулись по стойке смирно. В общем, много он тогда чего наговорил, а мы всё это снимали на плёнку. Хорошее кино получилось. Сколько раз ни пересматриваем – всегда смеёмся. Сейчас, по моим данным, он возглавляет школу военных переводчиков в Японии, а пришёл на судне простым переводчиком. Неспроста это, – заключил начальник.
И приказал мне смотреть в оба, а также связаться с территориальным КГБ и сообщить им, что прибыл интересный субъект, пусть по своей линии поработают. Естественно, я так и сделал. Поставил перед бойцами задачу, чтобы были настороже, и, позвонив соседям, изложил суть дела. Те обещали взять всё под свой контроль.
На следующий день примерно в десять утра бойцы с пирса доложили, что от судна отплыл катер с группой японцев. Я отправился для встречи лично. Выходит, на пирс Фуку-Харо-Минору – этакий японский дедушка. В левой руке узелок, в правой посох, на голове косынка в виде банданы завязана. Ну настоящий Дерсу Узала! И первое, о чём он меня спросил, было:
– Налима нет?
Это он моего начальника имел в виду.
– Как видите, нет, – ответил я.
В запасе у начальника КП было много «оружия» против японцев
И не спускал с японца глаз до тех пор, пока его не приняли под контроль сотрудники территориального КГБ.
А минут через тридцать смежники позвонили, обеспокоенные:
– Помоги, Фуку-Харо-Минору ушёл из-под наблюдения. Не знаем, куда он исчез, как сквозь землю провалился. Может, твои с вышки видели?
Я-то калач уже тёртый: у меня в посёлке ребята из ДНД (добровольная народная дружина) уже давно его под наблюдение взяли и ведут. Но я об этом, соседям, конечно, не говорю, пусть помучаются, раз такие лопухи.
– А как получилось, что ваши его упустили? – спрашиваю сотрудников КГБ.
– Да ты знаешь, шёл вдоль забора, потом отодвинул одну доску, шмыгнул в дырку и доску с той стороны гвоздями прибил. Ну не будут же наши отрывать доску и себя выдавать. Пока по периметру забор обежали, его и след простыл.