Пройтись, рассеяться, побыть среди людей (обязательно незнакомых, простых, равнодушных и даже холодных) бывало в такие утрА спасением.
Четырнадцать минут…
/Глов начал одеваться – это было видно сквозь занавесь.
…четырнадцать минут Шнайдер потратил на размышления, своего рода эмоциональный настрой.
"Кто я? Вор? Мошенник? Форточник?– отправная точка оставалась неизменной. – Отнюдь. Не в этом дело, я – одиночка".
"Нет более глубокого одиночества, чем у самурая… кроме, может быть, одиночества тигра в джунглях. На моей стороне только ум. – Шнайдер попытался расставить навыки по значимости. – Хладнокровие. Талант. Выдержка. Если вдуматься, не я охотник, а он – Глов. На его стороне необоримое большинство: сигнализация, полиция, уголовный кодекс, прокуроры… даже оружие в прямом смысле этого слова – он может застрелить меня и окажется прав – защищал своё имущество. На моей стороне, только инстинкты и умения… плюс вера в себя, в свою правоту. Что ежели я опустошу на малую толику капиталы этого толстосума? капиталы явно излишние, избыточные… сделаю ли я несчастным сироту? или Глов станет несчастнее? старик умрёт в подворотне от голода?"
Поморщился. Тропинка мыслей кивнула в сторону робингудовщины, а этого Лука Олегович не одобрял. К счастью, Глов вышел чуть раньше обыкновения, настало время действовать.
Шнайдер натянул на ноги бахилы и скрестил пальцы: успех предприятия зависел только от одной копеечной детали. Глов тратил на прогулку сорок две – сорок девять минут. Интервал незначительный, но… каждая женщина, покидая дом, обязательно поступит по инструкции и включит сигнализацию. Мужчина (мужик, самец) сочтёт суету излишней – что может случиться за столь ничтожное время? – и не станет беспокоить пульт охраны.