– Обратись к доценту Шарапу. Он диссертацию писал по религии, хотя ему сейчас не до раскопок. И так, божество странное, не олимпийское, в некотором роде гибридное, смесь Артемиды и Гекаты. Некоторые считают, что это усредненный образ таврской богини, получившей имя «Дева».
– А что такое «састер» в присяге Херсонеса?
– Валик, этот зануда у кого диплом пишет?
– Уже написал, по химии, а здесь он наш реставратор, да и киркой машет, как надо. Историю знает весьма прилично.
– Хоть химик пытается что-то узнать и то приятно. Да черт его ведает. Некоторые переводят «састер», как аналог «сотер» – спаситель, но такое впечатление, что речь идет о каком-то месте. Причем, это место известно всем, но о нем не говорит никто.
– Хорошо, – потянулся Вадим и достал из пакета свернутую карту Херсонесского городища, – Что напоминают всем линии, проведенные по показанию компаса и отклонениям от направления на север? Меня только что осенило…
– Ведьмины круги, – буркнул Валентин, – Да это наши ведьмы точно знают. Лизон, ты так на метле летаешь в Вальпургиеву ночь?
– Да ну тебя.
– Сие подобие петли гистерезиса, намагниченности, – продолжил Вадим, – Ищем центр фигуры и вот. Профессор, что находится вот здесь, на главной улице, рядом с «домом Гикии»?
– Оригинальный подход, хотя и попахивает антинаучной мистикой. Там находится подземный храм, своего рода крипта, которую раскопала экспедиция Одесского археологического общества в 1886 году. Назначение неизвестно. Валик, если интересно, то в архиве музея есть копия отчета этой экспедиции.
– А если это и есть Састер? – предположил Вадим.
– Ага! И ведьмы существуют, летая на вапленных гробах, – осклабился профессор и, пошатываясь, направился к лагерю экспедиции профессора Бобровой из Свердловска.
– Конечно ведьмы есть, правда, дамы?
– Вадик, не надо…, – промурлыкала Елизавета и окатила реставратора водой из ведра, – Для профилактики, котик, остынь. Мне еще у Мамонтова получать отзыв на диссертацию.
– Так. На сегодня хватит, – хлопнул в ладоши Валентин, – Завтра утром зачистка раскопа для финального фотоотчета. До воды добрались. Глубже копать нельзя.
– Юстас, купи мне лунный календарь, – попросил Вадим.
– Моя очередь идти за вином. По дороге куплю, но зачем?
– Надо, мой литовский друг, просто надо!
– Лиза считает, что ты спятил. Может…
– Она ведьма, за что и нравится, но фантазии ноль. Историки, что с вас возьмешь? Одни стереотипы мышления. Знаешь, мой учитель, как-то говорил: «Великие потому нам и кажутся великими, потому что сами стоим на коленях!» Будешь спорить?
– Нет, но…
– Сегодня ночь главного полнолуния и календарь мне нужен для проверки. Вот смотри, ты брал азимут позавчера на «базилике тридцать пятого года». Через два дня я проверил данные. Изменилась фаза Луны и погрешность составила полтора градуса. Вроде мелочь в пределах ошибки измерения, а если нет? Ну нет у меня гирокомпаса с топопривязчиком. Нет! И даже буссоли с дальномером нет! Но то, что вся эта хрень связана с геомагнитными аномалиями у меня нет сомнений. Почему тут еще вмешались фазы Луны я не знаю! Вот я просто тупой химик, не знаю! Для историков любая непонятная фигня – «предмет неизвестного ритуального назначения». Так или не так? А потом найдете нечто и вопите, как Горлум: «Моя прелесть!». Надеюсь, Толкиена прочитал? Недавно вышла трилогия «Властелин колец» в переводе Муравьева.
– Ну-у я…
– Не надо мне твоего прибалтийского акцента. Я не баба и ты меня не снимаешь! Сделай то, что прошу, а там посмотрим.
– Хорошо.
Обиталище встретило привычной затхлостью. Вадим открыл окно, присел на кровать и смачно закурил, обдумывая всю эту ситуацию с поиском «места силы» древнего Херсонеса. Идти на пляж не хотелось, вздремнуть тоже, потому приготовил крепкий кофе и развернул пресловутую карту.
– Не спиться? – раздался за спиной голос Валентина, – Мне тоже налей кофе. Забежал в архив и взглянул на отчет одесситов за 1886 год.
– И?
– Выкопали эту самую «крипту», но не нашли ничего любопытного. Судя по фрагментам краснолаковой керамики и прочего мусора, яму засыпали уже во времена Византии, веке этак в пятом-шестом, не позже, но и не раньше. Любопытно другое. Формой и компоновкой это святилище напоминает скальные храмы Мальты, времен поздней бронзы. Есть алтарная ниша, остатки лестницы и все, просто, но со вкусом.
– Думаешь я не прав на счет «састера»?
– Может и прав, но Мамонтов не любит фантазеров. Тебя спасло, что ты не профессиональный историк, а то получил бы волчий билет на веки вечные. К слову, чуть позже пойдем в логово мамонта. Стучит бивнями и водки требует.
– Страшно, – рассмеялся Вадим.
– Именно. Сказал, что не подпишет отчет, если останется сегодня трезвым. Начальник уехал к родителям в город и общение с монстром свалил на меня. Ведьмочек брать не будем, умрут от страха. Тебе с Юстасом придется меня сопровождать, а может потом и нести обратно в лагерь. Кто там за дверью? Миша?
– Да. Папа просил передать, что сегодня занят. Приехала мама и он…
– Есть Бог на небе, – пробормотал Валентин и осенил себя крестным знамением, – Сей молодой человек, Миша Мамонтов. Миша, рядом со мной Вадим, реставратор нашей экспедиции. Как папа?
– Пьет болгарскую валерьянку, – хихикнул парень, – Ладно, побежал. Боброва проводит экскурсию по городищу, а я хочу послушать тетю Аллу.
– Хороший пацан, – отметил Валентин, когда парня и след простыл, – Наташа, его мама, просто богиня, спасительница! Только ей под силу укротить монстра в обличии мамонта. К слову, она начальник экспедиции в Тире и даже мамонты там ходят строем.
– Почему не на пляже? – раздался у входа удивленный голос Юстаса, – Взял красного портвейна и купил лунный календарь для Вадима.
– Хорошо. На кой ляд тебе, мой друг, календарь? Чтобы не забыть дни, когда надо выть на Луну? Осторожнее, серебряная пуля весьма опасная штука.
– Смотри! – размышлял вслух Вадим, не обращая внимания на приколы друга, – Сегодня Луна будет в зените, своего рода главное полнолуние года. Следовательно, свет будет попадать прямо в «крипту», если считать это местом поклонения Артемиде или ее воплощению – Деве. Если Луна не в зените, хотя и полная, свет не попадает в алтарную нишу.
– Не строй из себя Индиана Джонса, – фыркнул Валентин, откупоривая бутылку с портвейном, – Прикажешь еще с бубном плясать?
– Да? – рассмеялся Юстас, – Тогда я подыграю на гитаре. Можно? Доцента с бубном еще не видел.
– Издеваетесь, оба? Дом «хи-хи» по вам плачет. А все Лизка виновата, как пить дать.
– Чего-чего? – раздался за окном мелодичный женский голос.
– Легка на помине, – вздохнул заместитель начальника и сделал большой глоток вина, – Сегодня вечером ведьмочки будут нас охранять на лунном шабаше. Наш химик будет камлать, пока окончательно не свихнется. Не волнуйся, тебя вылечат в Иосафатовой долине.
– Как тебя студенты терпят?
– Не говори, – согласился Валентин, – Пошли посмотрим на этот храм днем, чтобы ночью не свернуть шею. Юстас ты с нами? Поздно, аминь…
Елизавета с Талой схватили горячего литовского парня под белы рученьки и потащили в сторону пляжа. Он не сопротивлялся, поскольку бесполезно. Из рук Талы еще никто не вырывался на свободу. Друзья оделись поприличнее, поскольку был выходной день, а туристов пугать не рекомендовалось, по крайней мере до закрытия музея.
Постоянно встречались группы туристов, особенно возле Владимирского собора и на главной улице. Обливаясь потом, экскурсовод, очередной раз, рассказывал легенду о Гикии, угробившей боспорского царевича, своего жениха. Валентин криво усмехнулся и подошел к подземному святилищу. Яма в скале, обычная дырка, хотя и весьма своеобразная.
– Знаешь, крипта напоминает схему лучевой лампы.
– Вадик, снова фантазии? И эта лампа испускает вапленные гробы, улетающие косяками в ночное небо. Эпическая картина. Куда там Гоголю с его Вием. Так-с. Пять ступенек ведут вниз, потом обрываются. Прыгать надо с высоты чуть более метра, терпимо. Пол ровный, следовательно, ноги не переломаем. Заметь стены неровные, околотые, словно кто-то специально сбивал штукатурку с росписями. Греки были эстетами и любили все украшать, тем более святилища. Даже от потомков дорийцев трудно ожидать подобную неприхотливую дикость, которую мы видим.