– «Не пойдёт так», – подумал Степанов.
– Так, граждане! Быстро поднимаемся и тащим сюда из подсобки обрезки досок, гвозди и инструмент. Заколачиваем окна, оставляем щели, чтобы ствол можно было просунуть.
Подход Степанова оказался верным. Занятые делом женщины, всхлипывая, принялись укреплять окна. Польза такой деятельности была сомнительной, но хотя бы они не паниковали.
– Во, команды отдаёт! Прямо генерал! – улыбнулся во весь рот Петрович. Он уже успел сделать несколько глотков найденного коньяка.
– А ты тоже хорош, вояка, – усмехнулся участковый, – Только валенок у тебя разодранный.
– Да гадость эта вцепилась в ногу, додыхала уже, а обувку испортила, – сконфуженно признался пенсионер.
Оба засмеялись. Через пятнадцать минут женщины закончили работу и обступили Степанова и Истомина, со страхом заглядывая им в глаза. И старые, и молодые.
– Идите, поспите немного. В кабинет секретаря и Валентины! Из здания не выходить, пока не разрешу! – скомандовал милиционер. Женщины, тихо переговариваясь между собой, ушли. С мужчинами осталась одна Татьяна, рыжеволосая худая девушка лет двадцати. В руке она сжимала небольшой топор, которым только что забивала гвозди.
– Тебе чего? – спросил участковый.
– Я с вами буду.
– Чего?!!!
– Я не хочу помереть как моя соседка… Беспомощно.
– Ладно, – сдался Степанов, – Будешь в случае чего, прикрывать Петровича, когда он перезаряжаться будет. Если твари сюда полезут.
Девушка согласно кивнула и плюхнулась на кресло, готовая в любую секунду вскочить.
Снаружи всё стихло. Только едва слышное шуршание ползунов под стенами сельсовета напоминало укрывшимся там людям о страшной компании. Ужасных криков с улицы тоже больше не доносилось. Степанов надеялся, что ещё кому-нибудь удалось укрыться в своих домах и хватит ума не высовываться из них. Прошло полтора часа томительного ожидания. Петрович отвёл участкового в сторону и тихонько спросил:
– Что с помощью?
– Не знаю, – честно признался Олег, – Телефон молчит, два раза уже проверил.
– Беееда, – сокрушённо протянул старик, – В селе ещё три телефона есть, но только как до них добраться?
– Приедут.
– А если нет? Сожрут же нас к чёртовой матери! – последние слова пенсионер произнёс громко, и придремавшая в кресле Татьяна открыла глаза, прислушиваясь к их разговору.
– Гудит что-то! – девушка подбежала к окну и в щель разглядела свет фар приближающегося к сельсовету по заснеженной дороге уазика, в простонародье называемом «буханкой». Татьяна тут же бросилась открывать дверь с таким энтузиазмом, что Степанов едва успел перехватить её безрассудный порыв.
– Стой, дура! Жить надоело? Петрович, оторви одну доску. Крикнем, предупредим группу!
Через десять секунд доска была оторвана, и участковый осторожно оглядел улицу. Света от близко расположенного фонаря и взошедшей луны вполне для этого хватало. Масса снеговых туч сместилась, открыв небо, богато покрытое звёздной россыпью. Олег, не отрываясь, следил за приближающейся машиной. Вот она свернула с дороги и подкатила к расчищенной площадке перед сельсоветом. Неприятное чувство охватило участкового. В окно он не наблюдал ни одного ползуна. Всё было замершим и тихим. Слишком тихим. Взрыхлённый снег не шевелился, но Олегу в каждом сугробе мерещилось притаившееся чудовище.
– Ребята! Оставайтесь в машине! Двери не открывайте! – заорал, что есть мочи Степанов.
– Не выходите! – крикнул и Петрович, почуяв нутром неладное.
Но было слишком поздно: первым из машины выбрался водитель. Размять спину, уставшую за время трудной дороги, и походить. Затем из боковой дверцы выпрыгнули две тёмные фигуры. Видимо, следователь и криминалист. В следующее мгновение снежные кучи вокруг площадки взорвались стремительными вытянутыми телами. Смерть закружила прибывших людей в последнем танце. Дважды грохнули выстрелы. Но ползуны уже не шарахались от вспышек и звуков стрельбы.
Только водитель сообразил, что единственное спасение – спрятаться в машине. Но было слишком поздно. В спину ему вгрызлись сразу две клыкастые пасти, выгрызая кости и втягивая в себя куски плоти словно мясорубка. Такого нечеловеческого крика Степанову ещё слышать не приходилось. В сплетение терзаемых человеческих тел и ползунов стрелять из окна было бессмысленно. Петрович охнул и сполз вдоль стены, схватившись за сердце. Татьяна рыдала на плече участкового. Шум очередного трагического события разбудил дремавших в соседних кабинетах женщин. Они снова были близки к панике, осознав, что сейчас произошло.
– Вот и помощь, – безразлично сказал Олег.
– Пришлют ещё, когда этих кинутся искать. Но вопрос – когда? – пробормотал старик.
– Думаю утром или через несколько часов. Вот же хитрые твари! – разъярился участковый, – И откуда эта напасть на нашу голову.
– Точно говорю, из торфяников, – в этот раз уверенно произнёс Петрович и прибил на место доску. Потом отложил в сторону молоток и прислушался, – Тише!
Работающий мотор «буханки» мерно тарахтел, но не это привлекло внимание Истомина. Стук. Едва слышный лёгкий стук. Шипение и снова стук. С обратной стороны сельсовета. Звук становился всё громче.
– Там же задний вход. Деревянная дверь со стороны склада, – помертвела Татьяна. Мужчины, не сговариваясь, бросились подпирать заднюю дверь в конце коридора всем, что нашлось под рукой. Хлипкая дверь уже ходила ходуном и с каждым мощным ударом немного отодвигалась. Громкое шипение известило осажденных, что основная масса ползунов собралась как раз за этой дверью. Монстры, разгоняясь, по очереди наносили удары в импровизированную баррикаду. То, что они попадут внутрь, было делом времени. Причем довольно недолгого. И Степанов принял единственно верное решение.
– Женщины бегите к машине. Петрович, ты садись за руль и дуй в район. А я им тут устрою прикурить! – воспользовавшись недолгой передышкой, участковый подтащил к баррикаде полупустой газовый баллон из подсобки. Там стояло ещё два таких же. Олег подтащил и их, пока старик и Татьяна удерживали дверь. Большему количеству людей к нагромождению у задней двери было не подступиться.
– Только все разом! Дверь открыли и побежали в машину, не толпясь, без паники! – добавил Степанов.
Женщин долго уговаривать не пришлось. Они молча собрались у входной двери, приготовившись к короткому броску. Если на пути им попадётся один-два ползуна, то шансы пробиться были. Один человек остаётся здесь и задержит хищных тварей, штурмующих заднюю дверь. Иначе всем конец.
– Я останусь, Олег, – тихо сказал пенсионер, подпирая плечом шкаф, подпирающий дверь, – Пожил и повоевал хорошо. Ты молодой, семья у тебя. Давай иди, некогда препираться.
– Спасибо, Петрович. Когда услышишь сигнал, значит мы отъехали. Сразу лезь на чердак, там лестница в подсобке. Они тебя там не достанут, ты должен успеть. С богом!
Степанов подпёр место, которое он до этого удерживал, обломком доски и рванул вслед за Татьяной и остальными. Женщины выбежали на улицу, пробегая спасительные метры до открытой машины. Два ползуна попытались атаковать их сбоку, но Степанов разрядил в них последнюю обойму. Чудовищ это не убило, но замедлило. Все успели запрыгнуть в «уазик» и закрыться. Едва машина, просигналив, вылетела на дорогу, в сельсовете раздался мощный взрыв. Очевидно, ветеран взорвал газовый баллон, когда держать баррикаду уже не осталось сил. Заодно и прикончил нескольких ворвавшихся ползунов.
Степанов не оставлял надежды, что старику удалось забраться на чердак и выстрелить в проём по баллону, но шансов на это почти не было. Старый ветеран спас им жизнь, не щадя собственной.
Уазик, пробивая снежные наносы, покинул обезлюдевшее село. Рядом с ревущей машиной, тут и там выкапывались ползуны, пытаясь вцепиться в колёса. Одного из них «буханка» даже переехала, чудом, при этом, не опрокинувшись. Но людям удалось, они вырвались из цепких объятий смерти.