– Да, в такое трудно поверить.
– Я еще не сказала о том, что вы закупили все купе. То есть заплатили в два раза больше, чем было необходимо.
– И все же… Могла быть, скажем, нелетная погода?
– Последние два-три дня на небе не было ни облачка. Вы ведь из Баку?
Чингиз кивнул.
– Уверена, там также вовсю светит солнце. Это ведь всего в пяти часах езды от Дербента. И потом – вы очень торопитесь попасть в Москву и, тем не менее, предпочли поезд и два с половиной дня пути в жару трем часам лету на самолете.
– С чего вы взяли, что я тороплюсь в Москву? – нахмурился Чингиз.
– Потому что вы купили билет не заранее, а в последний момент.
Удивление Чингиза возрастало с каждой минутой. Он непонимающе уставился на Наргиз.
– А это-то вы откуда знаете?
– Если бы вы покупали билет заранее, то выбрали бы не этот вагон, а классом выше. На «СВ» билетов не было, и вам ничего не оставалось, как купить билеты на обычный купейный вагон.
– Так и было, – должен был признать Чингиз.
Некоторое время в купе царило молчание, потом раздался насмешливый голос Ларисы.
– Может, вы еще скажете, почему он так спешит в Москву?
– Вы многого от меня требуете.
– Ага… – обрадовано протянула Лариса.
Наргиз не обратила никакого внимания на ее возглас.
– Единственное, что я могу сказать, – продолжала она, – это каким-то образом связано с вашей работой. Вы получили неприятное известие, ситуация требует вашего личного присутствия, и вы были вынуждены прервать свой отпуск, огорчив при этом своих родителей. Кстати, о ваших родителях. Если я не ошибаюсь, ваш отец в советские времена занимал достаточно высокую должность, работал либо директором крупного предприятия, либо в каком-нибудь министерстве, а, возможно, и самим министром. Думаю, он и сейчас является большим чиновником. Ему удалось благополучно обойти все течения последних лет и остаться у руля. А ваша мать… Она либо преподаватель, но не в обычной школе, либо врач. Ну а что касается вас, то вы окончили престижный московский вуз с экономическим уклоном и возвращаться домой не захотели. Вам не нравится многое из того, что делается в вашей республике, и вы считаете, что развернуться в полную силу там вам не удастся, точнее вам не дадут этого сделать. Потому вы остались в Москве и открыли свое дело. Какую-нибудь контору, фирму или компанию, причем довольно крупную. Что-то связанное с ценными бумагами и большими деньгами.
Она прервалась на миг, но, заметив, что ее внимательно слушают, продолжила:
– И немного о вашем характере. У вас широкая натура, вы открыты и щедры, можете быть сентиментальны, и вместе с тем вы прагматичны, реально оцениваете свои силы и возможности, довольно осторожны, не идете на напрасный риск, но, если нужно, можете проявить жесткость, непримиримость, выдержку и силу характера. В меру честны и порядочны.
Чингиз вскинул голову.
– Это как же «в меру»?
– В большом бизнесе трудно оставаться честным и порядочным, – уклончиво ответила Наргиз. – И еще. У вас много друзей, но и врагов хватает – явных и неявных. От близких людей вы, в первую очередь, требуете искренности и верности. Не любите обмана и лжи, но самому нередко приходится хитрить, идти на компромиссы, иметь дело с людьми, которые вам не нравятся и которым вы не доверяете.
Чингиз долго молчал, не сводя глаз с Наргиз, потом глубоко вздохнул и произнес:
– У меня такое ощущение, что вы жили где-то по соседству и все время следили за мной.
– А может, так и есть? – вмешалась Лариса. – Тебе не кажется, что она морочит нам голову?
Наргиз покачала головой.
– Должна вас огорчить, но я вас вижу в первый раз. Я шесть лет никуда не выезжала из родного города, в Москве последний раз была семь лет назад, а в Баку – и того больше.
– Так, значит, вы слышали о Чингизе от кого-нибудь, – не желала отступать Лариса, – или, скорее всего, читали о нем в газетах. В центральной прессе было несколько статей о его банке.
– Вы сами себе противоречите, – холодно возразила Наргиз. – Только недавно вы утверждали, что я не умею читать.
Лариса не нашлась что ответить, а Чингиз только улыбнулся.
– Вы должны простить ее. В отличие от вас она плохо разбирается в людях.
– Простить меня?! – Лариса даже привстала от возмущения. – Она должна простить меня?! Что я сделала такого, что ты просишь за меня прощения? Это она ворвалась к нам сюда, ее никто не звал!
Лариса еще долго могла бы говорить в подобном тоне, но взгляд, брошенный на нее Чингизом, быстро охладил ее пыл. Даже Наргиз стало не по себе от холодного жесткого взгляда, пригвоздившего красавицу к месту и заставившего ее надолго замолчать. Что ж, это только подтвердило ее мнение о нем: он может быть жестким и непримиримым.
Воспользовавшись паузой, Наргиз вышла из купе и отправилась за своими вещами. Весь оставшийся вечер она просидела с книгой в руках, лишь пару раз перемолвившись несколькими словами со своими соседями по купе. Отправляясь в вагон-ресторан, Чингиз предложил ей составить им компанию, но она отказалась.
– Благодарю, но я не ем в поездах.
– Хотите сказать, что собираетесь голодать почти двое суток? – не понял он.
Наргиз кивнула:
– Меня угнетают запахи в поездах, я не могу ничего есть. Даже домашняя еда, как мне кажется, пропитывается специфическим запахом вокзалов и поездов. Своего рода фобия.
Она рано легла спать, а весь следующий день молча просидела возле окна, не обращая внимания на своих спутников и занимаясь своим любимым делом – разгадыванием кроссвордов. Взяв в руки отложенную ею газету с кроссвордами, Чингиз не без восхищения промолвил:
– Кажется, чужая подсказка здесь не требуется. Вы не оставили ни одной свободной клеточки.
– Она наверняка подглядывала в ответы, – не удержавшись, съязвила Лариса.
Наргиз даже не повернула головы в ее сторону, но Чингиз счел нужным отреагировать на ее слова.
– Здесь нет ответов. Можешь убедиться, – и бросил ей на колени газету.
Лариса вскочила с места, уронив газету на пол, и стремительно вышла из купе.
Чингиз, поднимая газету с кроссвордами, вздохнул:
– Кажется, я испортил ей все впечатление от нашей поездки.
– Не без моей помощи. Но не переживайте: она вытерпит от вас и не такое.
Он вопросительно посмотрел на нее.
– Пока она еще надеется выйти за вас замуж, – пояснила Наргиз, – но как только вы ей скажете «да» или «нет», все изменится. Тогда она сможет отыграться на вас, напомнить вам и сегодняшний день, и остальные, похожие на этот.
– Значит, впереди меня ждут не самые лучшие дни: я не собираюсь жениться, по крайней мере, в ближайшие пять лет.
– В этом будете виноваты вы сами.
– Я сам? – переспросил он.
– Конечно. Не надо было подавать ложные надежды. Она ведь рассчитывала на нечто большее, чем обычный флирт, который вы ей предложили.
– И вам нисколько меня не жалко? – неожиданно с шутливой интонацией произнес мужчина.
– Нисколько, – не приняла его легкомысленного тона Наргиз. – Как говорится, что посеешь, то и пожнешь.
Весь день три пассажира купе ехали молча. Наргиз читала, Лариса глядела в окно или зеркало, то и дело поправляя прическу, пудря нос, подкрашивая губы и стараясь привлечь внимание Чингиза, а тот по мере приближения к столице все больше хмурился. Видимо, его одолевали тревоги, далекие от забот двух пассажирок. Лишь изредка Наргиз ловила на себе его внимательный, испытывающий взгляд. Казалось, он хотел ей что-то сказать или предложить, но не решался.
Лариса от скуки все больше времени проводила в коридоре. Высокая, светловолосая и длинноногая, в ярком броском наряде, она не могла не привлекать к себе внимания мужчин. С ней заговаривали, делали восторженные комплименты, предлагали составить компанию. Лариса охотно принимала адресованные ей комплименты, стремясь вызвать у Чингиза если не ревность, то хотя бы раздражение, но тот взирал на происходящее равнодушно, занятый своими мыслями. За окном начинало темнеть, когда Лариса вошла в купе, провела расческой по длинным платиновым волосам и, немного растягивая слова, произнесла: