– Тогда тем более вероятно, что это мистификация, не так ли? – подхватила Айви.
– Возможно.
Я нервно повернул и зашагал в другую сторону, мои аспекты притихли. Наконец я услышал, как внизу стукнула дверь, и поспешил к лестнице.
– Хозяин? – спросил Уилсон, поднимаясь мне навстречу.
– Уилсон! Почту принесли?
Он остановился на площадке, держа в руках серебряный поднос. Меган, уборщица, – настоящая, разумеется, – прошмыгнула вверх по лестнице у него за спиной и миновала нас быстрым шагом, не поднимая глаз.
– Скоро уволится, – констатировала Айви. – Ты бы попробовал вести себя не так странно.
– Трудная задача, Айви, – пробормотал я, просматривая почту. – Когда тут повсюду вы, ребята, шастаете. – Вот оно! Еще один конверт, идентичный первому. Я нетерпеливо разорвал его и вытащил еще одну фотографию.
Эта была более расплывчатой. На ней был изображен мужчина с полотенцем на шее, стоящий возле умывальника. Его окружение выглядело старомодным. Снимок опять был черно-белый.
Я повернул фотографию к Тобиасу. Он взял ее, поднес к лицу и прищурился так, что в уголках глаз проступили морщины.
– Ну? – спросила Айви.
– Выглядит знакомым, – сказал я. – Такое ощущение, что я знаю этого мужчину.
– Джордж Вашингтон, – сообщил Тобиас. – Похоже, занимается утренним бритьем. Я удивлен, что у него не было кого-то, кто бы делал это за него.
– Он был солдатом, – сказал я, забирая снимок. – Наверное, привык все делать сам. – Я провел пальцами по глянцевой поверхности. Первый дагеротип – ранняя разновидность фотографии – был сделан в середине тысяча восемьсот тридцатых годов. До того никому не удавалось создать стойкие изображения такого рода. Вашингтон умер в тысяча семьсот девяносто девятом году.
– Послушай, это явная подделка, – запротестовала Айви. – Фотография Джорджа Вашингтона? Мы должны предположить, что кто-то отправился в прошлое, и единственное, что пришло ему в голову, – это подстеречь Джорджа в ванной, в неглиже? Да нас разыгрывают, Стив!
– Возможно, – согласился я.
– Очень похож на него, – заметил Тобиас.
– Только вот у нас нет настоящих фотографий Джорджа Вашингтона, – отрезала Айви. – Значит, доказать это невозможно. Послушайте, все, что надо было сделать, – нанять похожего актера, обустроить декорации и та-там! Даже редактировать картинку не надо.
– Давайте посмотрим, что думает Армандо, – сказал я и перевернул снимок. На оборотной стороне был написан номер телефона. – Но сперва кто-нибудь, приведите Одри.
Глава третья
– Можете подойти к его величеству, – сказал Армандо.
Он стоял у окна – треугольного, поскольку его комната располагалась в одной из мансард особняка. Сам потребовал это помещение.
– Могу я в него пальнуть? – тихо спросил меня Джей Си. – Ну, в неопасное для жизни место? В ступню, к примеру?
– Его величество слышал это, – проговорил Армандо с мягким испанским акцентом, обратив к нам взгляд, в котором не было и тени юмора. – Стивен Лидс, ты выполнил свое обещание? Я должен вернуть свой трон.
– Работаю над этим, Армандо, – сказал я, протягивая ему фотографию. – Мы получили еще одну.
Армандо вздохнул, забирая у меня снимок. Этот аспект был худым, с черными волосами, зачесанными назад.
– Армандо благосклонно соглашается рассмотреть вашу просьбу. – Он поднес снимок к лицу.
– Знаешь, Стив, – сказала Айви, заглядывая в комнату, – если ты собираешься создавать еще галлюцинации, тебе стоит подумать о том, чтобы сделать их менее раздражающими.
– Молчи, женщина, – сказал Армандо. – Ты обдумала просьбу его величества?
– Я не собираюсь выходить за тебя замуж, Армандо.
– Ты станешь королевой!
– У тебя нет трона. И насколько я знаю, в Мексике есть президент, а не император.
– Наркобароны угрожают моему народу, – сказал Армандо, разглядывая фотографию. – Мексиканцы голодают и вынуждены подчиняться капризам иностранных держав. Это позор. Фотография подлинная. – Он вернул мне снимок.
– И это все? – удивился я. – Проверять ее на компьютере не будешь?
– Разве я не эксперт в фотографии? – ответил Армандо. – Разве не ты ко мне пришел со своей жалобной мольбой? Я сказал свое слово. Она подлинная. Никакого обмана. Фотограф, однако, фигляр. Он ничего не смыслит в сути ремесла. Эти снимки оскорбляют меня своей беспардонной прозаичностью.
Армандо повернулся к нам спиной и снова уставился в окно.
– Можно я теперь в него пальну? – с надеждой спросил Джей Си.
– Так и хочется разрешить, – сказал я, переворачивая снимок.
Одри проверила почерк на оборотной стороне, но не сумела найти сходство с манерой кого-то из профессоров, психологов или других компаний, которые все еще желали меня изучать.
Я пожал плечами и достал телефон. Номер был местный. Раздался всего один гудок, прежде чем кто-то ответил.
– Алло? – сказал я.
– Могу я навестить вас, мистер Лидс? – Женский голос с легким южным акцентом.
– Кто вы?
– Человек, который посылал вам головоломки.
– Ну, это я уже понял.
– Можно мне прийти с визитом?
– Я… ну, наверное. Где вы?
– За вашими воротами.
В трубке щелкнуло. Мгновение спустя кто-то позвонил внизу.
Я посмотрел на остальных. Джей Си подбежал к окну, вытащил пистолет и выглянул на подъездную дорожку. Армандо нахмурился.
Мы с Айви вышли из комнаты Армандо и направились к лестнице.
– Ты вооружен? – спросил Джей Си, догоняя нас.
– Нормальные люди не ходят по собственному дому, нацепив оружие, Джей Си.
– Ходят, если хотят жить. Ступай за пистолетом.
Поколебавшись, я вздохнул.
– Впусти ее, Уилсон! – крикнул я, но сам направился в свою комнату – самую большую в особняке – и взял пистолет из ящика прикроватной тумбочки. Нацепил кобуру, сунул его под мышку и снова надел пиджак. Было и впрямь приятно чувствовать себя вооруженным, но стрелок из меня никудышный.
Когда я спускался по ступенькам к парадному входу, Уилсон уже открыл дверь. На пороге стояла темнокожая женщина лет тридцати с короткими дредами, одетая в черное пальто и деловой костюм. Она сняла солнцезащитные очки и кивнула мне.
– Гостиная, Уилсон, – сказал я, достигнув лестничной площадки.
Он подвел ее туда, и я вошел следом, пропустив Джей Си и Айви. Тобиас уже сидел в гостиной и читал книгу по истории.
– Лимонад? – спросил Уилсон.
– Нет, спасибо, – сказал я и закрыл дверь, оставив его снаружи.
Женщина неторопливо прошлась по комнате, разглядывая обстановку.
– Шикарное местечко, – сказала она. – Вы заплатили за все это деньгами людей, которые просят вас о помощи?
– Бо́льшая часть поступила от правительства.
– Ходят слухи, что вы на них не работаете.
– Раньше работал. Во всяком случае, многое из этого куплено на гранты. От профессоров, которые хотели исследовать меня. Я начал взимать огромные суммы за эту привилегию, предполагая, что это их отпугнет.
– Но вышло иначе.
– Вечно все идет не по плану. – Я поморщился. – Присаживайтесь.
– Постою. – Она рассматривала моего Ван Гога. – Кстати, меня зовут Моника.
– Моника, – повторил я, доставая оба снимка. – Должен сказать, мне кажется удивительным ваш расчет на то, что я поверю в эту нелепую историю.
– Я вам еще ничего не рассказала.
– Но собираетесь, – уточнил я, бросая фотографии на стол. – Это будет история о путешествии во времени и, очевидно, о фотографе, который не умеет пользоваться вспышкой.
– Вы гений, мистер Лидс, – сказала она, не оборачиваясь. – По некоторым свидетельствам, прочитанным мною, вы самый умный человек на планете. Если бы на этих фотографиях был очевидный изъян – или даже не совсем очевидный, – вы бы их уже выкинули. И точно не стали бы мне звонить.
– Они ошибаются.
– Они?..
– Люди, которые называют меня гением, – сказал я, садясь в кресло рядом с Тобиасом. – Я не гений. На самом деле у меня довольно заурядные способности.
– В это трудно поверить.
– Верьте во что хотите, – сказал я. – Но я не гений. Мои галлюцинации – другое дело.
– Спасибо, – сказал Джей Си.
– Некоторые из моих галлюцинаций, – уточнил я.
– Так вы признаёте, что видите людей, которых нет? – спросила Моника, поворачиваясь ко мне.