К счастью, через несколько минут Одри вошла в комнату, одетая в… купальный халат.
– Полагаю, это важно, – сказала она, вытирая волосы полотенцем.
Я протянул ей записку, а потом – конверт с деньгами. Одри наклонилась. Она была темноволосая, слегка полноватая. Присоединилась к нам несколько лет назад, когда я работал над делом о фальшивомонетничестве.
Минуту или две она что-то бормотала себе под нос, достав лупу (меня позабавило, что она держала такую штуку в кармане банного халата, но это же Одри, что с нее возьмешь) и переводя взгляд с записки на конверт и обратно. Предположительно, что-то из этого было написано невестой, а что-то – молодым человеком.
Одри кивнула:
– Определенно та же рука.
– Образец не очень большой, – предостерег я.
– Что, простите? – удивился парень.
– В нашем случае его достаточно, – сказала Одри. – На конверте твое полное имя и адрес. Направление строки, расстояние между словами, очертания букв – все подсказывает один и тот же ответ. А еще у него очень характерная буква «е». Если взять за основу более длинный образец, то конверт можно определить как совпадающий с ним – по моей оценке – более чем на девяносто процентов.
– Спасибо, – сказал я.
– Мне бы очень пригодилась новая собака, – заметила эксперт, уходя.
– Не стану я воображать тебе щенка, Одри. Джей Си и так производит слишком много шума! Только псины не хватало, чтобы она тут бегала и лаяла.
– Ох, да ладно тебе, – сказала она, поворачиваясь в дверях. – Я буду кормить его выдуманной едой, поить выдуманной водой и водить на выдуманные прогулки. Ну чего еще может пожелать выдуманный щенок?
– Вали отсюда, – сказал я без тени гнева.
Одри меня дразнила. Приятно, что некоторые аспекты не возражали быть галлюцинациями.
Молодой человек глядел на меня с озадаченным видом.
– Можете больше не притворяться, – сообщил я ему.
– Притворяться?
– Изображать, что вас изумляет то, какой я «странный». Попытка довольно-таки любительская. Полагаю, вы аспирант?
В его глазах отразилась паника.
– В следующий раз попросите соседа по комнате написать записку, – продолжил я, швыряя ему листок. – Черт возьми, у меня нет на это времени. – Я поднялся.
– Мог бы дать ему интервью, – предложил Тобиас.
– После того, как он солгал мне? – огрызнулся я.
– Прошу вас! – взмолился парень, вскакивая. – Моя подруга…
– Раньше ты называл ее невестой, – перебил я, оборачиваясь. – Ты пытаешься вынудить меня взяться за дело, во время которого будешь водить меня за нос, тайком делая заметки о моем состоянии. Твоя истинная цель – написать диссертацию или что-то в этом роде.
У гостя вытянулось лицо. Айви стояла позади него, презрительно качая головой.
– Думаешь, ты первый такое придумал? – спросил я.
Он поморщился:
– Ну вы же не станете винить меня за то, что я попытался.
– Еще как стану, – ответил я. – Такое уже сто раз бывало. Уилсон! Вызывай охрану!
– Не нужно, – сказал парень, хватая свои вещи.
В спешке миниатюрный диктофон выскользнул из кармана рубашки и загремел по столу.
Я поднял бровь, а он покраснел, схватил диктофон и пулей выскочил из гостиной.
Тобиас встал и подошел ко мне, сцепив руки за спиной:
– Бедный мальчик. И ему теперь придется, скорее всего, идти домой пешком. Под дождем.
– Идет дождь?
– Стэн говорит – скоро начнется, – сказал Тобиас. – А ты не думал, что люди реже устраивали бы такие представления, если бы ты хоть время от времени соглашался на интервью?
– Я устал быть учебным примером, – ответил я, раздраженно взмахнув рукой. – Устал, что меня вечно разглядывают под микроскопом и тычут инструментами. Устал быть особенным.
– Что? – изумленно переспросила Айви. – Ты предпочел бы работать в офисе, за письменным столом? И отказаться от просторного особняка?
– Я не говорю, что у нашей жизни нет преимуществ, – уступил я, и в это время вошел дворецкий, оглядываясь назад, чтобы посмотреть, как наш гость убегает через парадную дверь. – Уилсон, убедись, пожалуйста, что он действительно нас покинул.
– Конечно, хозяин.
Он протянул мне поднос с почтой и ушел.
Я просмотрел ее. Он уже убрал счета и рекламную макулатуру. Оставалось письмо от моего реального психолога, которое я проигнорировал, и невзрачный белый конверт большого размера.
Я нахмурился, взял его и вскрыл. Вынул содержимое.
В конверте была только одна вещь. Единственная фотография, пять на восемь дюймов, черно-белая. Я поднял бровь. На снимке были изображены каменистый берег океана и утес, на котором росла пара маленьких деревьев.
– На обороте ничего, – сказал я, когда Тобиас и Айви заглянули мне через плечо. – В конверте больше ничего нет.
– Держу пари, это от кого-то другого, кто пытается раскрутить тебя на интервью, – сказала Айви. – Получается лучше, чем у пацана.
– Ничего особенного, – возразил Джей Си, протискиваясь мимо Айви, которая стукнула его в плечо. – Скалы. Деревья. Скучно.
– Даже не знаю… – проговорил я. – Что-то в этом есть. Тобиас?
Тот взял фотографию. По крайней мере, я это видел. Скорее всего, фотография все еще была у меня в руке, но я не чувствовал ее там, потому что считал, что ее держит Тобиас. До чего же странно, как разум может изменять восприятие действительности.
Он долго изучал снимок. Джей Си начал щелкать предохранителем пистолета.
– Разве не ты всегда долдонишь о безопасности обращения с оружием? – прошипела ему Айви.
– Я соблюдаю безопасность, – парировал он. – Ствол ни на кого не направлен. Кроме того, моя железная воля управляет каждым мускулом. Я мог бы…
– А ну, цыц оба! – перебил Тобиас. Он поднес фото ближе к глазам. – О мой бог…
– Пожалуйста, не произноси имя Господа всуе, – попросила Айви.
Джей Си фыркнул.
– Стивен, – сказал Тобиас, – компьютер.
Я присоединился к нему в гостиной, сел к экрану, и Тобиас склонился надо мной:
– Поищи «Одинокий Кипарис».
Я так и сделал и переключился на поиск по изображениям. На экране появилось несколько десятков изображений того же самого скалистого берега, но на утесе везде росло одно большое дерево. Высокое, с полностью сформировавшейся кроной, – вообще-то, оно выглядело древним.
– Ну, лады, – сказал Джей Си. – Еще деревья. Еще каменюки. Все равно скучно.
– Это Одинокий Кипарис, Джей Си, – сказал Тобиас. – Он знаменит, и считается, что ему по меньшей мере двести пятьдесят лет.
– И?.. – спросила Айви.
Я поднес к экрану фото, которое достал из конверта.
– Здесь ему не больше… десяти лет?
– Меньше, я бы сказал, – уточнил Тобиас.
– Значит, если это подлинный снимок, – подытожил я, – его должны были сделать во второй половине восемнадцатого века. За десятилетия до изобретения фотографии.
Глава вторая
– Слушайте, это же явная подделка, – сказала Айви. – Не понимаю, почему она привела вас обоих в такое беспокойство.
Мы с Тобиасом шли по коридору особняка. Миновало два дня. Я все еще не мог выбросить эту фотографию из головы. Я носил ее в кармане пиджака.
– Мистификация и впрямь была бы самым рациональным объяснением, Стивен, – согласился Тобиас.
– Армандо считает – она настоящая, – возразил я.
– Армандо – полный псих, – отрезала Айви.
Сегодня на ней был серый деловой костюм.
– Верно, – согласился я и опять сунул руку в карман.
Изменение фотографии не заняло бы много времени. В наши-то дни? Практически любой ребенок с фотошопом может создавать реалистичные подделки.
Армандо прогнал его через несколько продвинутых программ, проверяя уровни и делая кучу других вещей, которые были слишком технически сложными для меня, чтобы понять их суть, но он признал, что это ничего не значит. Талантливый художник мог обмануть любые проверки.
Так почему же эта фотография так меня преследовала?
– Похоже, кто-то пытается что-то доказать, – сказал я. – Есть много деревьев, которые старше Одинокого Кипариса, но лишь немногие из них находятся в таком примечательном месте. Эта фотография должна быть мгновенно распознана как невозможная, по крайней мере для того, кто хорошо знает историю.