Выйдя через несколько минут из помещения дежурной части, Радченко прошёл на крыльцо, попутно пригласив всех из фойе также выйти на улицу. Шедший за полковником начальник розыска подал Сергею руку для приветствия и сказал глядя на наручные часы:
– Сегодня ты со мной в группе, Вакула. Пойдём, послушаем пару минут, и двинем в мэрию на совещание. В 7.00 для нас. Там всю ночь всё совещаются, часов с трёх ночи.
– «Нас», это кого? – уточнил Сергей.
– Оперативников всех служб. У нас свои задачи. Кстати, ты конечно в форме красив неимоверно, но может заберёшь из кабинета одежду, а в машине или уже в мэрии переоденешься в гражданку?
– Угу.
– Жду на улице возле машины.
Сергей и сам не очень любил плотную уставную форму, поэтому выглянув в окно кабинета выходившее на фасад здания и убедившись, что полковник Радченко всё ещё не обращается ко всем, а о чём-то говорит со своими замами, решил переодеться сейчас. Спрятав пистолет в плечевую кобуру для скрытого ношения, как последний штрих превращения во внешне гражданского человека, затянул молнию любимой куртки неброского цвета хаки и зачем-то, словно прощаясь, осмотрел кабинет. – Ничего не забыто, сейф закрыт, свет потушен. – сам себе сказал вслух.
Закрыв дверь на ключи, бросил связку в висящую на плече сумку модного «тактического» кроя и быстро, перепрыгивая через две ступени, сбежал вниз.
В сквере перед фасадом райотдела находился почти весь его личный состав. Не меньше четырёхсот человек. Все они молча слушали, что говорил начальник райотдела. И первое мгновение Сергей буквально не слышал его, впечатлённый немного сюрреалистической картиной общего совещания райотдела в утренней дымке под открытым небом. Проезжавшие мимо по дороге редкие легковые автомобили сбрасывали скорость и двигались медленнее обычного – видимо их водители также почувствовали необычность происходящего и им было любопытно. Наконец Вакуленко вслушался. Радченко видимо продолжал постановку задач подразделениям и вызвал обиженный ропот сотрудников следственного отдела, объявив, что все они, без исключения, идут в усиление оперативных групп. Из толпы кто-то выкрикнул – «И до какого времени в наряде? У меня, между прочим, на сегодня следственные действия по двум делам, когда мне воспроизведение проводить, ночью?!». Одобрительные поддакивания из толпы прервал гневный окрик начальника следственного отдела, стоявшего рядом в Радченко:
– Москальчук, ты мляха дебил? Вы все дебилы?!
Вакуленко впервые видел милейшего интеллигента Фёдора Николаевича с побагровевшим от ярости лицом. Не, крепкие выражения в полиции употребляют все, даже самые милейшие, но вывести из себя старого, матёрого следака – обычно нужно было очень постараться.
– Вы слышали…вы, вы поняли? – казалось Фёдор Николаевич задыхается от возмущения, – Возможно это последние часы…Катастрофа! Мы на пороге катастрофы! – обычно очень красноречивый и легко подбирающий слова в сложных ситуациях следователь сбивался, от чего, похоже, нервничал ещё больше. – Мы все здесь стоим, хотя по человечески, по человечески, должны быть…
– Хватит! – перебил следователя Радченко и вполголоса стал что-то быстро выговаривать начальнику следствия рубя рукой воздух.
Так и не спустившийся с крыльца Вакуленко стоял в паре метров от Радченко, но не услышал что именно тот так эмоционально высказал начальнику следственного отдела. Но по видимому его речь возымела действие, и поджав губы Фёдор Николаевич отступил назад, снова уступив место полковнику.
– Итак, продолжил Радченко, мы все на службе и есть приказ который должен быть выполнен. Я лично вам гарантирую, что как только ситуация прояснится и характер угроз будет понятен, весь личный состав получит адекватные…э-э-э, задачи. – Поверьте, – смягчил он тон, – Если всё действительно повернётся так, что лучше каждому из нас будет оказаться дома с семьёй, вот поверьте – первый отдам приказ «По домам» не глядя на начальство, поверьте! – снова повторил полковник. – Но сейчас нужно выполнять план мероприятий. Некому больше! Через пару часов начнётся такой кавардак, что… – Радченко осёкся глядя за толпу, где на дальних лавочках уже было около десятка людей явно не являвшимися сотрудниками РО.
– Так, слушаем команду! Старшие групп согласно штатной расстановки по плану «Катастрофа» ко мне в кабинет на короткое совещание. Вторые номера групп в дежурной части получают оружие, спецсредства, радиостанции с позывными, и записываются в журналах. Остальные перемещаются во внутренний двор райотдела. В здание без необходимости не заходить, сами видели что было пол часа назад.
На несколько секунд задумавший, Радченко добавил – Те, кто не приписан к мобильным группам, всё же заходят в здание и поступают в распоряжение штаба и дежурной части. Кстати, чуть не забыл, всем без исключения ключи от кабинетов и сейфов сдать пом. дежу. С бирками само собой.
Услышав, как кто-то сказал обращаясь к товарищу «Зачем эти рации, пока в них докричишься, десять раз на мобильный дозвонишься» уже развернувшийся было к двери Радченко остановился и снова повернувшись к собравшимся громко объявил: – Рации обязательно! На каждую два заряженный аккумулятора, в дежурной части всё есть. Есть данные, что с мобильной связью могут быть перебои и даже не факт, что СМС будут проходить. Кто ещё не дозвонился домой – звоните сейчас.
– Так, а что говорить своим, нифига же непонятно? План «Катастрофа» им изложить? Так он же секретный. – полушутя выкрикнул один из участковых. – Я здесь уже час, – продолжил тот же парень, – и информации ноль. Что горит, где горит, тонем, взрываемся, или Нибиру наконец-то прилетела? – закончил он под смешки из толпы.
– Всё что я знаю, будете знать и вы через десять-пятнадцать минут, когда к вам выйдут старшие групп во внутренний двор. Так понятно?
– А мне не понятно! А я гражданин, налоги плачу на которые вы живёте! – группа людей, стоявших вначале поодаль, уже практически подошла к крыльцу и мужчина лет пятидесяти, видя что «начальство» вот-вот скроется за дверью, всё же решился спросить за всех. – Вы вот в курсе, что только от так трясло, что у меня шибки высыпало в доме, а в сарае крыша на курей обвалилась? И сколько их там подавило даже не знаю. И телевизор упал, и хрусталь и…но тут уже сложно было что-то дальше разобрать, так как практически одновременно заговорили и другие люди, которые уже собрались количеством в два-три десятка человек и постоянно с улицы подходили новые.
– От меня вы что хотите? – постарался перекричать многоголосый хор начальник райотдела. – Мы здесь преступления раскрываем и правопорядок обеспечиваем, а не за последствия стихийных действий отвечаем. В МЧС звоните и страховые компании, когда откроются. – Радченко механически посмотрел на часы.
– Да знаем мы чем вы занимаетесь и чем НЕ занимаетесь. – В МЧС вашу, как и к вам, не дозвонишься! – Почему интернет не работает?! – Кто охранять имущество будет, у меня пол стены рухнуло! – люди кричали, но по лицам были видны не гнев и решимость добиваться своих прав, а явственно читался страх. Страх от неопределённости помноженный на шок от последствий утреннего землетрясения – существенно более сильного и продолжительного, чем обычно.
– Идите Михайлович, – обратился к Радченко его заместитель по общественной безопасности, – Я здесь разберусь, поговорю с людьми.
– Вы же понимаете, что пока ещё нельзя…начал было говорить Радченко, но посмотрев в лицо своего зама, добавил: – Ну, да. Можете сказать, что пусть включат телевизоры, радиоприёмники и слушают сообщения, ну там, оповещения от мэрии, МЧС…