Даже полностью утратив подобие Божие, человек тем не менее никуда не может деться от того, что он продолжает оставаться образом Божиим среди всего остального творения. Утратив богоподобие, человек теперь всё делает так, что оно служит ему только во вред, потому что обо всём он имеет искаженное представление – о смысле своего существования, о своих целях и о методах их достижения, но как носитель образа Божьего он продолжает властвовать над всем творением (хотя властвует неразумно и разрушает, а не сохраняет его); он способен осознавать свое бытие, хотя и не так, как должен был бы его осознавать; он продолжает оставаться для всего остального творения богом, но богом злым, неразумным и жестоким. Хотя между Богом и человеком лежит пропасть греха, всё же человек неотделим от Бога, как бы ему самому ни хотелось бы обратного. Человек пытается вытравить из себя всякое знание о Боге, всякое желание добра, но не может этого сделать и именно поэтому он враждует с Богом – он ненавидит Бога за то, что не может избавиться от знания о Нем, само понятие «Бог» никуда не исчезает из сознания падшего человечества; душа человека всё равно стремится прорваться от тьмы к свету, потому что она страдает без Бога, хотя сам человек и не всегда способен объяснить причину своих страданий, объясняя их влиянием извне, хотя причина их – в нем самом, в том, что душа его имеет не земное, а небесное происхождение и стоит ли удивляться тому, что она страдает, когда насильно лишена связи с небом?
В глазах Божиих человек остается венцом творения и человек обязан осознавать это. Человек всегда есть то, кем он себя осознает – если он осознает себя как «ничто» по отношению к Богу, то он и живет, и действует как «ничто». Бог желает изменить понимание человеком самого себя, поднять его самосознание на невообразимую высоту, практически до Своего уровня – пребывать в Нём – только так человек может полноценно творить и созидать, наполнить свою жизнь высшим смыслом и быть истинным образом и подобием Бога в мире, а не жалким рабом своего собственного «я». Иисус Христос есть истинный Сын Божий, но вместе с тем – и истинный Человек и разве не должно поражать наше воображение то, что Человек Иисус Христос является одной из Ипостасей Божественной Троицы? И на какую высоту поднимает Бог человека обычного, земного, когда он верует в искупление, совершенное Иисусом Христом – веруя, человек пребывает в Боге, пребывает не умозрительно, а реально. Пребывание в Боге – не иносказание, не способ показать человеку, что он имеет двустороннюю связь с Богом, а это есть реальное пребывание духа человеческого в глубине самого божеского естества, о чем говорят и Апостолы Христовы: «Вы… соделались причастниками Божеского естества, удалившись от господствующего в мире растления похотью» (2Пет.1:4); «Нас, мертвых по преступлениям, оживотворил со Христом, – благодатью вы спасены, – и воскресил с Ним, и посадил на небесах во Христе Иисусе» (Еф.2:5—6); «А заповедь Его та, чтобы мы веровали во имя Сына Его Иисуса Христа и любили друг друга, как Он заповедал нам. И кто сохраняет заповеди Его, тот пребывает в Нем, и Он в том. А что Он пребывает в нас, узнаем по духу, который Он дал нам… Кто исповедует, что Иисус есть Сын Божий, в том пребывает Бог, и он в Боге» (1Ин.3:23—24, 4:15).
Желание Бога говорить с человеком показывает то, насколько человек важен для Бога – даже когда Бог упрекает человека в его пороках и подвергает его порой даже очень жестоким наказаниям, это говорит не о жестокости Бога по отношению к человеку, а о Его желании исцеления человека, возвращения его в тот дом, откуда он ушел, пожелав стать независимым от Бога. Истинной жестокостью Бога по отношению к человеку было бы Его полное равнодушие, безразличное к человеку отношение, предоставление его самому себе, но этого равнодушия и безразличия нет и Бог никогда не перестает говорить с человеком – Он делает это, потому что человек дорог Ему так, как не дорог никто другой и когда человек осознает это, то и он начинает разговаривать с Богом – связь становится обоюдной и благодаря этому человек меняется – меняется его мировоззрение, его самооценка, его отношение к истине и к другому человеку; душа получает открытый доступ к небесам и радуется этому, потому что начинает жить естественной для нее жизнью, впитывая в себя небесный свет и сама обретая от этого способность светиться так, что уже никакая тьма не может ее поглотить вновь.
С теми, чье сердце было открыто для Бога, с людьми, любящими Его, Бог говорил иногда непосредственно и через этих же людей Бог обращался к остальному миру – Бог всегда, практически непрерывно, разговаривает с миром через Своих верных служителей. И в этом отношении верность Богу занимает гораздо более важное значение, чем стремление служить Богу, потому что невозможно служить Богу, не являясь при этом Ему верным: «Если бывает у вас пророк Господень, то Я открываюсь ему в видении, во сне говорю с ним; но не так с рабом Моим Моисеем, – он верен во всем дому Моем: устами к устам говорю Я с ним, и явно, а не в гаданиях» (Чис.12:6—8).
В некоторых ситуациях Бог открывает людям Свои намерения как относительно какого-либо человека, так и относительно народа: «И сказал Господь: утаю ли Я от Авраама, что хочу делать!» (Быт.18:17). Пророки обличали неверных Богу людей и предрекали неминуемое возмездие в случае упорства человека. Также пророки говорили и о будущем искуплении грехов всего мира, о страданиях, смерти и о воскресении Сына Божьего Иисуса Христа. При этом пророки не являлись провидцами – никто из людей не способен своими усилиями прозревать будущее – они лишь возвещали то, что открывал им Бог и были обязаны передать людям Его слово. Особенного внимания заслуживает то, что (в ветхозаветный период) Бог обращается со Своим призывом, увещанием, обличением и наставлением единственно к народу израильскому и более ни к какому другому народу: «Он возвестил слово Свое Иакову, уставы Свои и суды Свои Израилю. Не сделал Он того никакому другому народу, и судов Его они не знают» (Пс.147:8—9), что неоспоримо свидетельствует о совершенно особом статусе этого народа в отношении исполнения Божьего намерения – спасения людей. При этом важно понимать, что в создании Богом народа израильского и в особом к нему отношении Бога явлена любовь Божия ко всему миру в целом, а не только к одному Израилю, так как намерения Божии относительно созидания Его народа не ограничиваются одним только Израилем.
Бог говорил с Израилем многократно и многообразно, что свидетельствует не только о постоянстве взаимных отношений Бога и Израиля, но и о постоянном желании Бога открывать Себя избранному народу и побудить его следовать нормам, изложенным в святом законе Божьем. И это более, чем естественно, если учитывать особое положение Израиля по отношению к Богу и те цели, которые Бог определил достичь посредством этого народа.
Несмотря на то, что Творец всего сущего пожелал иметь эти особенные, близкие отношения с избранным Им народом, Израиль часто отворачивался от своего Бога, обращаясь к язычеству и даже в те времена, когда он не обращался к исполнению языческих обрядов и поклонению идолам, его отношение к Богу обретало не форму взаимного диалога, а скрупулезного исполнения буквы закона и следования установленным традициям, что ни в коей мере не могло быть угодным Богу по той причине, что обрядовость не всегда отражает истинное отношение человеческого сердца к Богу, так как, исполняя обряды, человек делает то, что он должен делать и не всегда в этом участвует сердце человека – «Слушай, народ Мой, Я буду говорить; Израиль! Я буду свидетельствовать против тебя: Я Бог, твой Бог. Не за жертвы твои Я буду укорять тебя; всесожжения твои всегда предо Мною; не приму тельца из дома твоего, ни козлов из дворов твоих, ибо Мои все звери в лесу, и скот на тысяче гор, знаю всех птиц на горах, и животные на полях предо Мною. Если бы Я взалкал, то не сказал бы тебе, ибо Моя вселенная и все, что наполняет ее. Ем ли Я мясо волов и пью ли кровь козлов? Принеси в жертву Богу хвалу и воздай Всевышнему обеты твои, и призови Меня в день скорби; Я избавлю тебя, и ты прославишь Меня» (Пс.47:7—15). Нельзя полностью исключить обряды из духовной жизни человека, но обряд ценен и полезен только тогда, когда он является выражением любви человека к Богу. В противном случае обряды не только бессмысленны, но даже вредны, так как больше свидетельствуют о лицемерии и гордости человека, чем о знании им своего Творца. 1