— Ну, если уже больше не занимается, отошла, так сказать, от дел и живет на заработанное, так в прошлом занималась. Такие волосы могут быть только у гулящей девки.
Они еще раз подошли к привратнице:
— Как зовут дамочку наверху в задней части дома?
— Элси Мур. — Женщина произнесла имя разборчиво. — Во всяком случае, так она говорит.
Парни вышли на улицу.
— Что будем делать?
— Позвоним Макманусу.
Детективы завернули за угол и позвонили.
Из будки Доббс вышел весь мокрый:
— Он сказал: «Даю вам час, чтобы проникнуть в эту квартиру. Мне плевать, останется она там или нет. Вы вселитесь в квартиру, а ее оттуда выселите. Я хочу, чтобы вы были там к трем». Сейчас он проверяет, состоит ли она на учете. Нам в помощь посылает двух парней.
— В помощь для чего? — захотелось знать Сокольски. — Значит, нас будет четверо?
— Понятия не имею. Так он сказал.
Не отходя от телефонной будки, они подождали ребят. Те явились минут через двадцать.
— Я — Эллиот из отдела по борьбе с проституцией, — представился один. — Это мой напарник. Вы те самые парни?
Сокольски недовольно слегка отодвинулся от него, как брамин от неприкасаемого.
— Шестнадцать арестов, — доложил Эллиот. — В первый раз она записалась под именем Элси Мур, потом им не пользовалась, так что, вполне возможно, это ее настоящее имя. Последний раз ее забирали шесть лет назад. С тех пор — завязала.
— Скорее просто затаилась, — мрачно заметил Доббс.
— Вроде как грязная игра, — вставил Сокольски.
— Ничего с ней не станется, заберем еще разок. Макманусу нужно провернуть дельце, а она только препятствует движению.
Они снова вернулись к дому и спрятались, чтобы не попасть на глаза привратнице. Эллиот вошел и побеседовал с ней.
Потом вышел и сообщил:
— Нам даже не придется подниматься. Она держит крохотную шавку, из тех, что подметают пол своей шерстью, и примерно в это время ее ежедневно прогуливает. Выйдет с минуты на минуту.
Сокольски ахнул:
— Вы собираетесь взять ее белым днем, на виду у всех?
— Когда у них есть судимость, они в безвыходном положении. У них нет никаких шансов. Я мог бы проделать это даже у дверей церкви, и все было бы нормально.
Ждать пришлось недолго. Элси вышла.
— Берите ее, — безжалостно приказал Эллиот.
Его напарник вышел из укрытия и направился следом за ней. Он даже не собирался прибегнуть к каким-то ухищрениям. Она подозрительно на него оглянулась и продолжала идти своей дорогой. Он полез в карман, вытащил помятый банкнот.
— Эй! — повелительно позвал он ее. — Женщина остановилась и обернулась. — Это вы уронили?
— Нет. — Она вгляделась повнимательней, и ее уверенность пропала. — По-моему, я ничего не роняла. Дайте-ка посмотреть… — Она полагала, что поживится хоть чем-нибудь.
— Да уж, наверное, уронили, — настаивал полицейский. — Я только что видел, как он упал. — И сунул купюру ей в руку. — Спрячьте, чтоб никто не видел.
Она не могла устоять — уж слишком велико было искушение. Открыла сумочку, сунула туда руку.
А вот оттуда ее рука уже не вылезла и не смогла выпустить деньги. Эллиот крепко держал ее за запястье.
— Вы только что дали этой женщине деньги?
— Да, дал.
Эллиот резко выдернул ее руку из сумочки, все еще с зажатыми в ней долларами.
— Вы арестованы, — сказал он ей.