Те зарядили свои ружья, в воздух палить стали,
Да так, что клубы дыма весь верхний этаж накрыли.
На следующий день из дома лисы все сбежали.
Пойманный призрак
(О чём не говорил Конфуций)
Жил некий Ван Цзимин на берегу реки в Уяне,
Решил перенести отцовский дом к другим строеньям,
Которые стояли выше от его именья,
На место, где был его прадеда дом Ван По ранее.
В апреле как-то ночью после долгого кошмара
Проснулся он, увидев призрак у своей постели,
Большого с головой у притолоки в виде шара,
Его глаза во тьме как два светильника горели
Ван смелым был и в миг опасности, не растерявшись,
Набросился на призрак тот, как воин, с кулаками,
Пустился тот бежать к двери, безумно испугавшись,
Но налетел на стену, Ван схватил его руками.
И тут подул ужасный ветер, затушив все свечи.
Ван призрак повернул, чтоб рассмотреть его обличье,
Но у того лицо исчезло, голова и плечи
Казались как бревно, и хохолок торчал лишь птичий.
И руки в тех объятьях до костей заледенели,
Пытался крикнуть Ван, чтоб к нему слуги прибежали,
Но в страшный холод ледяной слова с губ не слетали,
Застывшие же его члены словно онемели.
Собрав всю силу, крикнул Ван, и слуги услыхали,
Родня и челядь в его спальне стали собираться,
В то время тело призрака вдруг стало сокращаться,
Приняв младенца вид, у Вана руки задрожали.
Зажгли во тьме свечу, и тут пришли все удивленье,
В руках у Вана комок ватный шёлка оказалась,
И в тот же самый миг снаружи громкий шум раздался,
Осколки кирпича посыпались на дом, как мщенье.
Напугана была родня тем злости проявленьем,
Задобрить шёлковый комочек Вана попросила,
Он рассмеялся лишь, сказав, что этим устрашеньем
Тот призрак хочет показать, что он имеет силу.
– «Ведь призраки, – он молвил, – этим и людей пугают,
Блефуют только, причинить вреда же нам не могут,
Зачем им поддаваться? Страху страхи не помогут,
Убью я призрака им в назидание, пусть все знают».
Взяв факел в руку, а другой – комочек ваты шёлка,
Поднёс огонь, открытый, и тот сразу загорелся,
Потрескивать стал и искриться, и гореть, как ёлка,
Потом вдруг вспыхнул ярким пламенем и разлетелся.
Когда он вспыхнул и горел огнём, темно-астральным,
То потекла из ваты кровь, вся чёрная с гноеньем,
Наполнив дом, как от костра, весь смрадом погребальным,
Таким, что всё зажав носы, дышали с затрудненьем.
Когда же утром рассвело, соседи все столпились,
Глядя на то, что на земле от призрака осталось,
Кусочки чёрной ваты всё ещё слегка дымились,
Водой тушили их, зловоние распространялось.
Никто не знал, кто этот призрак, и откуда взялся.
Которого убил Ван, и тогда историк местный
Ван Фэн-тин в своей «Летописи» записал, известной,
Его как «Призрак, пойманный», и так он назывался.
Почтенный Мастер Су
(О чём не говорил Конфуций)
Была Ши богатейшей из семей Сусон уезда,
Ши Цань-чэнь имел братьев на всё с равными правами,
В уезде был закон – перед богатыми домами
Иметь столы с едой, где отводилось нищим место.
Семья Ши стол в одном из залов дома накрывала,
Приём всех бедных у семьи «банкетом» назывался.
День каждый, мог любой прийти, наесться до отвала,
Поэтому там без еды никто не оставался.
Раз нищий к ним пришёл, костлявый, с жидкой бородою,
Назвался Су. Когда ел, указал на холм, зелёный,
Что был перед воротами, не очень удалённый,
Спросив: «Вы видели холм, скачущий, перед собою»?
– «Нет», – сразу был ему ответ семьи, единогласный.
Тогда Су трижды в него пальцем ткнул и помолился,
И трижды совершил прыжок тот холм и опустился.
Все, удивившись, в том, что он – святой, были согласны.
Тут братья Ши его «Почтенным Мастером» назвали,
Сказал он им: «Богаты вы, богаче быть хотите?
Могу помочь, если свои мне деньги отдадите,
Ведь раньше серебро на золото переплавляли.
Я с помощью даосской магии вещу все вещи,
Так как секреты превращений сил небесных знаю,
Могу предсказывать, вводить в транс, насылать сон вещий,
Я качествами исключительными обладаю».
Вначале браться Ши в его уменьях усомнились,
Подумав же, решили испытать судьбу немного,
И потерять излишек, деньги ведь у них водились.
Ну, а получится, тогда и денег будет много,
Построили для плавки печь, решив за дело взяться,
Монет десяток тысяч серебром собрали вместе,
Надеясь, что монеты в золотые превратятся,
Работа началась, и стали ждать благие вести.
Но тут жена второго брата подлой оказалась,
И незаметно от Су медных денег набросала.
Медь, с серебром смешавшись, превращенью помешала,
В котле сплав, раскалённый, забурлил, и печь взорвалась.
И молнии удар дом поразил с огромной силой,
От этого удара крыша дома развалилась,
Разбилась черепица, серебром всё облепило,
Су Мастер объяснил всем, почему так получилось:
– «Я сделал всё, как надо, как учение велело.
Из серебра вы получить все золото хотели,
Но кто-то подмешал медь и испортил мне всё дело,
А боги, наблюдая всё, обман ваш не стерпели».
Ши братья меж собою стали в деле разбираться,
Открыв, что медь одна из братьев жён в сплав подмешала,
Весть о могуществе Су стала тут распространяться
А уваженье к мастеру сильнее возрастало.
Раз Мастер в воздух бросил медный таз, так восклицая:
– «А ну-ка, в него падайте монеты поскорее»!
Монеты застучали в таз, его дно заполняя,
Таз, полный денег, вскоре опустился на аллее.
Почтенный Су тут братьям говорит: «Пойдёмте в горы,
Подальше от селений, вы такой же таз найдёте,
Я помогу вам в этом и служить буду опорой,
Как сделаться поистине богатыми, – поймёте.
Я покажу гору Лу вам в Цзянси с её дарами,
Богатства вы нигде такого раньше не видали».
И согласились братья, деньги все в дорогу взяли,
Отправились в путь, путешествуя между горами.
Раз ночью братья меж разбойниками оказались,
Те с факелами и мечами грозно подступали,
Но Мастер Су сказал им, чтоб воров тех не боялись,
Он – их главарь, и лучше, чтобы деньги им отдали.
– «Вы добрые, – сказал он, – а добро ценимо нами,
Поэтому не бойтесь умереть, домой ступайте.
Вреда не причиним вам, но всё золото отдайте».
И братья, всё отдав, домой пошли между горами.
Прошло лет десять, прибыл из Аньцина стражник с вестью,
Что схвачен Су, и нужно в личности им убедиться,
Поэтому они должны на суд срочно явиться,
И вора опознать, присутствуя на казни месте.
Пришлось в Аньцин им ехать, и участвовать в допросе,
Почтенный мастер Су разбойником с гор оказался,
С трудом им верилось, что вор был скрыт в святом даосе,
В беседе с ними откровенно Мастер Су признался:
– «Я попросил властей, чтоб обо мне вас известили,
Настало моё время, умереть не сожалею.
Ценю я дружбу с вами, к вам привязанность имею,
Прошу вас об одном, чтоб вы меня похоронили».
Он снял и отдал им четыре золотых браслета,
Сказав, что их цена покроет похорон расходы:
– «Должна моя казнь состояться в первых числах лета,
Придите, чтоб проститься, я найду вас средь народа.»
В день казни братья видели на площади с толпою,
Как их Почтенный Мастер ждал у плахи отсеченья
Главы своей, с руками, связанными за спиною,
И не испытывал ни радости ни огорченья.
Вдруг рядом с ними маленький ребёнок появился,
Сказал им голосом даоса: «Дух я испускаю,
Смотрите же! Туда смотрите, как я умираю»!
И пала голова на землю, а ребёнок скрылся.
Любовник уток
(О чём не говорил Конфуций)
Ян Гуй, в уезде Гаоань района Цзяньси живший,
Был человеком молодым и стройным, простодушным
И очень привлекательным. Он, прозвище носивший
«Любовник уток», всегда к сексу был неравнодушным.
В манерах мягкость проявлял, послушный от природы.
Был вежливым в общенье, не лишённым чувства такта,
Стремясь сломить сопротивление любого рода,
Не знал в любви отказа в достижении контакта.
Раз летним днём в пруду одной деревни он купался,
Вдруг селезень, приблизившись, его в зад клюнул нежно,
Затем хвостом ударил и к нему весь сам прижался.