– Егор, не переживай! Может, Дениса еще и не посадят, а отделается каким-нибудь штрафом, – успокаивал сосед Потапыч. – Помнишь, в прошлом году Сонька-кладовщица утащила ведро известки? Ее же не посадили, а штраф дали.
– Зато Леху-тракториста за два мешка картошки посадили на два года, – возразил другой сосед Ванька, после чего продолжил: – Я недавно читал в газете, что сунули в почтовый ящик перед выборами, что сейчас в тюрьму садят только тех, кто ворует по мелочи, а тех, кто помногу, – не трогают.
– Что ты чушь несешь!? – возмутился дед Егор. – Смотри, как президент взялся за чиновников: чихвостит их направо и налево за воровство. У нас в области за последние несколько лет семь заместителей губернатора посадили в тюрьму, а самого губернатора, расплодившего коррупцию, выгнали к чертовой матери. А ты читаешь всякую ерунду и веришь сплетням… А ну вас, – дед Егор в сердцах махнул рукой и пошел домой. Ему было неприятно все это слушать, но и особо возражать было нечем.
Между тем внезапно пришедшее в село событие сильно затронуло сельчан. Еще бы, их известный земляк такое натворил: растратил полтора миллиона казенных рублей!
«Да на эти деньги, что Дениска выбросил на ветер, можно было всем пенсионерам в селе пенсии платить целый месяц. Или купить стадо коров, новую ферму построить, да мало ли чего полезного сделать», – рассуждали практичные пенсионеры.
Жизнь в селе оживилась; люди пытались понять, что же это за номер такой в гостинице, где проживание только за одни сутки стоит больше, чем десяток домов в их селе? Думали, гадали, высказывали предположения. Но так и не могли понять; в голове просто не укладывалось, что же такого необычного должно быть в номере за полтора миллиона рублей в сутки: ну, койка – понятно, стол, табуретка, вешалка для одежды, плоский телевизор, графин со стаканами, – но что еще? Поступок Дениса никак не укладывался в стандартные рамки практичного деревенского мышления, ведь сельские жители с детства знали цену каждой копейке, заработанной тяжелым трудом. И им было непонятно, как можно потратить такие большие деньги, к тому же не свои, а казенные, – просто так. И поэтому люди толковали произошедшее по-разному: в меру своего воспитания, жизненного опыта, фантазии и испорченности. От этого и попытки объяснить неимоверные Денискины траты выглядели одна нелепей другой.
– А может, в том номере какие-нибудь гейши были, – предположил продвинутый Мишка-тракторист и, видя непонимающие мужские лица, объяснил, что это такие восточные женщины, которые развлекают мужчин, когда им скучно. – Они и спляшут, и споют. И кстати, стоят очень дорого, – произнес он с таким видом, будто постоянно пользовался их услугами.
– Это что, как Зойка из клуба, что ли? – спросил скотник Семен. – Та тоже спляшет и споет. Баба – огонь!
Зоя Ивановна, о которой зашла речь, работала заведующей клубом. Веселая и заводная, она с большим успехом проводила культурно-массовые мероприятия в селе и на всех свадьбах была тамадой.
– Нет, она замужем, скорее, как Зинка – разведенка с почты, – ответил Мишка-тракторист.
– Нет, Зинка тоже не то. Она просто замуж хочет и кого попало развлекать не будет. А приставать начнешь – пошлет подальше, – произнес молодой мужчина по имени Степан из отдела снабжения.
– Да, Зинка, – она такая… может и послать, – согласился охранник Васька, стыдливо отводя глаза в сторону.
– Вы, мужики, не о том говорите, – авторитетно сказал бригадир Михалыч, – я слышал от деда Егора, что у Дениса хорошая жена и никакие гейши ему не нужны.
Его слова прозвучали настолько убедительно, что тему возможного распутства Дениса закрыли, не раскрывая.
Мужчины замолчали, погруженные в свои мысли. Молчание прервал снабженец Степан:
– А помните, у нас в прошлом месяце был День села? И на него приезжал клоун из районного Дома культуры и смешил народ. Ему тогда сельсовет три тысячи рублей заплатил. А может, у Дениса в номере тоже был клоун и он веселил его после работы, чтобы настроение поднять?
– Сам ты клоун! – недовольно отрезал бригадир.
– Зачем это ему? – поддержал бригадира инженер, серьезного вида мужчина. – Министр приходит с работы усталый, вымотанный весь. Это ты у себя в конторе весь день дурака валяешь, а ему некогда.
– Это кто дурака валяет? – обиделся снабженец за упрек в свой адрес, но ссориться с инженером не стал.
Мужчины размышляли, обдумывая высказанное предположение про клоуна. Но выглядело оно каким-то несерьезным, поэтому все посчитали его неубедительным. Скотник Семен даже представил себя на месте Дениса, но почему-то не в гостинице, а вопреки всякой логике и здравому смыслу у себя дома: «Вот бы я пришел домой с работы, а там на кухне сидит клоун и развлекает жену. Нет, дома цирка и так хватает: то жена Нюрка что-нибудь учудит, то сосед Мишка – тоже клоун, напьется и номера откалывает».
Затянувшуюся паузу прервал тракторист Васька, он рассказал, что в прошлом году ездил в Турцию по путевке за тридцать тысяч рублей и там целую неделю жил в номере, где все было включено. Он авторитетно заявил, что, уезжая домой, забрал из номера десять пакетиков шампуня, а из мини-бара бутылку рома с красивой этикеткой. Правда, напиток оказался паршивым, но все же в хозяйстве сгодился для мытья стекол.
– И может, за эти деньги Денису тоже в подарок что-нибудь отдали из номера? – произнес он.
– Да за такие деньги можно всю мебель и даже бытовую технику оттуда забрать. Только как ее из номера утащишь? Посылкой не отправишь, только контейнером, – рассуждали мужчины.
– Ты какую-то чушь несешь! – произнес бригадир. – Это что, после каждого проживания люди из того номера всю мебель подчистую выгребают?
Все засмеялись над нелепым предположением.
– И все же что это за номер такой? – продолжали гадать мужчины.
– Понятно, что туалет там не на улице, а в доме; и газ туда заведен, есть горячая вода и спутниковая антенна.
– Ну, это само собой, там все должно быть: и телевизор, и радио, и печка микроволновая.
– Еще в газете писали, что в том номере есть специальная машинка, чтобы ногти точить, – произнес высокий мужчина-тракторист.
– Точило, что ли? – спросили сразу несколько мужчин.
– Ну, типа того.
– А зачем Денису ногти точить? – поинтересовался кто-то. – Я понимаю, точило в хозяйстве – вещь полезная и всегда пригодится: кухонный нож наточить, тяпку или лопату. Но он же с ножами и лопатой не ездит по заграницам, чтобы их там точить. А ногти, их же постригают. Зачем нормальному мужику их точить?
Такое безрассудство никак не укладывалось в голове у мужчин, поэтому вопрос завис в полном молчании.
Местный пьяница Федот предположил, что в номере, наверное, стоят ящики водки. Раз все включено, пей – не хочу.
Ему кто-то возразил:
– Да за эти деньги там должно быть ящиков триста водки. Зачем ему так много?
– Ну да, это много, – согласился Федот, – на вечер хватит и пару ящиков, чтобы нормально с мужиками посидеть… но с другой стороны, они по заграницам целыми самолетами летают и могут больше выпить.
– Ты, Федя, пьяница, а они люди трезвые, – начали упрекать его остальные мужчины. – Выпьют полстакана сухого вина, и все. Вот еще не хватало, чтобы Денис приехал в Китай на переговоры, напился там и везде шарахался пьяный. Нет… не то ты говоришь.
– А может, ему разрешено так тратиться? – прозвучал чей-то робкий голос.
– Да где разрешено, – послышался гул возражений, – вон как на него все накинулись, и нигде не пишут, что разрешено, только ругают.
…Жители села продолжали обсуждать произошедший случай, но никакого конкретного объяснения разумности Денискиных трат так и не нашли. Им было непонятно, что же могло входить в такую громадную стоимость суточного проживания в гостиничном номере и какая необходимость была вселяться в него, если имелись свободные номера намного дешевле.