- Два недопусканауроки!-рявкнулмистерМортон,затемувидел
кровавое пятно и моргнул.
Он закрыл дверь кабинета и принялся рыться в верхнем ящике картотечного
шкафа, где должны были храниться бланки актов о травматизме.
- Ты как себя чувствуешь, эээ?...
- Кэрри, - подсказала мисс Дежардин. - Кэрри Уайт.
Мистер Мортон отыскалнаконецбланк,нонанемоказалосьбольшое
кофейное пятно.
- Он вам не понадобится, мистер Мортон.
- Надо полагать, это на батуте... Что? Не понадобится?
- Нет. Но я думаю, Кэрри нужно отпустить сегодня домой. С ней произошел
в некотором смысле травмирующий случай. - Она многозначительно взглянула ему
в глаза, но он все равно не понял, в чем дело.
- Эээ... ладно. Как скажете. Хорошо. - Мортон запихал бланкобратнов
ящик, резко задвинул его на место и, прищемив палец,короткоохнул.Затем
величественно повернулся к двери,открылеерывкоми,бросивещеодин
свирепый взгляд наБиллииГенри,произнес:-МиссФиш,подготовьте,
пожалуйста, освобождение от занятий для Кэрри Райт.
- Уайт, - поправила мисс Дежардин.
- Уайт, - согласился Мортон.
Билли Делуи захихикал.
- Неделя недопуска! - рявкнул Мортон. Подногтемуженалилсякровью
синяк, и болел палец нещадно.
Кэрри плакала, не переставая. Спустя минуту секретарша принеслажелтый
талончикосвобожденияотзанятий,амистерМортондостализкармана
серебристый карандаш и, поморщившись от боли, прострелившейбольшойпалец,
нацарапал свои инициалы.
- Может быть, тебя подбросить, Кэсси? - спросил он. -Еслинужно,мы
вызовем такси.
Кэрри покачала головой. Мортон заметил, что у одной ееноздривздулся
большой пузырь зеленых соплей, неприязненно отвел взгляд и посмотрел на мисс
Дежардин.
- Я думаю, все будет в порядке, - сказала она. - Кэрри идтитолькодо
Карлин-стрит. На свежем воздухе ей станет лучше.
Мортон вручил Кэрри желтый талончик и великодушно добавил:
- Можешь идти, Кэсси.
- Кэрри! Меня зовут Кэрри! - вдруг взвизгнула она.
Мортон отшатнулся, а миссДежардинподскочиланаместе,словноее
ударили сзади. Тяжелая керамическая пепельница на столе Мортона (роденовский
"Мыслитель" с полой головой, куда и полагалось кидать окурки) грохнуласьна
ковер, будто спасаясь от громкого крика. Окурки и выбитые из трубкиМортона
остатки табака рассыпались по бледнозеленому синтетическому ковру.
- Послушай-ка... - Мортон придал своему голосу твердость. - Японимаю,
ты расстроена, но это не означает, что я намерен терпеть..