– Что-то случилось? – спросила я у Марины.
– Звук…
– Ну что они за два часа ему звук не выстроят?
– Какие два часа? Скоро народ запустят. А еще разогрев, не забывай, опять все собьют.
– Да ладно! Это же немецкая машина индустрии развлечений, – попыталась я подбодрит подругу.
– Причем тут это? – фыркнула она и унеслась куда-то.
Что это с ней? Так фыркнула, как будто я виновата, что звук не настраивается. Ну и фиг с вами, главное гонорар завтра отдайте. Отправилась в буфет для персонала и в одиночестве выпила большую чашку кофе. Решила подзарядиться кофеином, понимая, что с такой шебутной командой я попаду домой поздно.
До концерта оставались считанные минуты. Сцену уже оккупировала команда разогревщиков.
Мальчишки опять были заняты сами собой. В основном все сидели по гримёркам, и я даже подглядела, как Зильбе мастера в четыре руки укладывают, вернее сказать поднимают дыбом, волосы и рисуют мейкап на лице. Купфе, к моему большому удивлению, мастера укладывали дреды. Надо же, это гнездо глухаря под бейсболкой, оказывается, было не спонтанным желанием 17-летненго подростка, а результатом работы седоватой тётечки, которая какие-то прядки подваливала (от слова валять шерсть, превращать её в войлок), какие-то прядки подлачивала, и на всё это водружала бейсболку.
Движимая любопытством, я заглянула к оставшимся участникам группы. Второму гитаристу Матису – волосы распрямляли и покрывали лаком. К этому я была уже морально готова.
Наверно, барабанщику Гюнтеру ничего делать не должны. Стрижка у него короткая, внешность неброская, да и за барабанами его не видно. Как же я ошибалась! В момент, когда я заглянула в гримерку к Гюнтеру с вопросом: «Марину не видели?», ему делали маникюр.
Я закрыла дверь и перевела дух, почувствовав себя со своими волосами ракушкой и практически прямыми «локонами вдоль лица» школьницей на свадьбе старшей сестры.
Выпитые за день напитки запросились наружу. Пришлось направиться на поиски нужного помещения.
Заветная дверь с буквицами «WC» и силуэтом в юбке отыскалась в каком-то тесном закутке напротив двери с силуэтом без юбки. Быстро удовлетворив свои потребности, и тщательно вымыв руки холодной водой, я уже взялась за ручку хлипкой двери, когда услышала приближающиеся голоса. Непроизвольно я чуть приоткрыла дверь и прислушалась.
Голоса я узнала сразу: один принадлежал Купфе, а второй Матису. Парни что-то оживленно обсуждали.
– Согласись, она что надо! – восторженно вещал Купфе. – И глазки мне строит!
– Дурак, она просто флиртует.
Они вошли в дверь напротив и не удосужились её закрыть, из-за чего дверь дамской комнаты оказалась подпёртой, а я лишилась возможности выйти. С трудом просунула руку в щель и попыталась оттолкнуть неожиданный упор. Хорошо, что я приоткрыла дверь, прислушиваясь, иначе бы вообще была заперта. Кто придумал так ставить двери?! Современная архитектура, блин! Рука хоть и пролезла в узкую щель, но дверь мужского туалета мне оттолкнуть не удавалось. Купфе между тем продолжал громко вещать:
– Да брось ты, она точно меня хочет. Я же вижу по её поведению! Точно-точно! Взгляни на ее губы. Она постоянно их облизывает. Это верный признак, что хочет меня поцеловать. «Ого! Мальчик кем-то сильно увлёкся», – улыбнулась я и, наконец, дотянулась до двери мужского туалета, слегка толкнула её. Дверь поддалась и медленно стала закрываться, освобождая мне путь.
– Ну ты и сказанул! Жарко поэтому губы сохнут. Я тоже облизываюсь. Куп, я хочу тебя поцеловать! – заржал Матис. За дверью послышалась возня и гогот Купа.
– Да ну тебя! – снова возня и смех. – Скажи еще, что она просто так передо мной попкой вертит? Да это призыв: «Вставь мне, детка!»
– Раммель, она секси, соглашусь! Но из-за недоебита ты неправильно воспринимаешь реальность! Подумаешь, девушка попкой повиляла! Это еще ничего не значит.
– Нет же! Вот увидишь, я её трахну! Сегодня же! – Куп сорвался на крик.
– Да ладно, обломаешься! – подначил Матис.
– Спорим?
Матис засмеялся.
Шум воды, затем включилась сушилка для рук, и мне стало плохо слышно. К счастью, дверь в мужской туалет достаточно прикрылась и я смогла выйти в тесный закоулок, твердо намериваясь быстренько уйти, чтобы дальше не слушать их подростковые мечты. Но вдруг через шум сушилки и скрип двери до меня донеслось:
– Лена не даст! Скорее пошлет подальше!
Ого! Это они про меня? Вот это я удачно зашла… Только их беседа уже не забавляла. Спорщики малолетние! Я физически ощутила себя окаченной ведром холодной и грязной воды. Мутные струйки стекали по лицу, а от злости застучало в висках. Я резко и бесшумно распахнула дверь, с твердым намерением дать в морду. Ребята стояли почти у выхода. Куп ко мне спиной, а вот Матис…
– Ещё как даст! Спорим?
В этот момент Матис меня увидел и остолбенел, не иначе как от моей сексуальности.
– Куп… – промычал, предупреждая друга.
Но Куп уже занимался со мной сексом во всех позах и на предупреждения не прореагировал.
– Вот увидишь! В подтверждение я оставлю у нее на шее засос. Как метку! Как дасмаль! Легенду помнишь? – стервец радостно заржал. – Давай поспорим на желание!
Я замешкалась, выбирая способ мести: вцепиться в дреды или с разбега толкнуть об стену. Матис с пониманием смотрел на меня. Ситуация явно идиотская.
– О боже! А какие у неё сиськи! Они так торчат! Интересно они натуральные? – при этом он мечтательно прикрыл глаза, задрал голову и сделал пальцами сжимающие и разжимающие движения.
Мне стало смешно. Как можно сердиться на такого малолетнего идиота? Чтобы не рассмеяться, я прикрыла рот ладошкой и медленно попятилась за дверь. Умоляюще посмотрела на Матиса и приложила палец к губам. Он, не сдерживаясь, рассмеялся и уверенно заявил:
–У нее сиськи натуральные. Но теперь я на сто процентов уверен, что ты её не трахнешь. И спорить не о чем. Потому что ты, Раммель, сегодня на редкость невезучий. Пошли, а то Зиль нас уже потерял и начнёт истерить. – Матис обхватил друга за плечи и, стараясь держать его ко мне спиной, повел из туалета.
Я быстро шмыгнула назад за дверь.
– Не успеет потерять! – фыркнул мечтатель, но быстро направился в сторону гримёрок. Матис, не оборачиваясь, побежал за ним.
– Ну уж, нет, зайчик, – прошипела я им вслед. – Спорщик хренов! Ну-ну!
Голова пошла кругом. Я столько приложила усилий, чтобы привлечь внимание Купа и реализовать свой план. И все рухнуло! Черт! Угораздило же меня прийти в туалет. Может ладно… Нет, Лена, совсем не ладно! Дураков учить надо, а себя ценить! Я решительно отправилась в гримерки.
Беспокойный коллектив я нашла по шуму, раздававшемуся из-за одной из дверей. Когда я вошла буря была в разгаре. Ост вопил на Зиля, а тот вопил на Оста. Делали это они одновременно и с наслаждением, причём окружающих это не напрягало. Гюнтер стоял у окна и что-то сосредоточенно рассматривал. Матис самозабвенно подбирал музыку на гитаре. Окружающий шум его сбивал, он хмурился, поправлял колки. Куп полулежал на диване с бутылкой воды в руке. Увидев меня, он заулыбался и растёкся по дивану еще больше, широко раздвигая ноги. Я оглядела тесную комнату. Единственный стул занят Матисом. Сесть некуда. Пришлось натянуть улыбочку и подиумным шагом, отбивая темп высокими каблуками, подойти к диванчику. (Присутствующие проводили меня взглядами, а Матис перестал играть). При этом я встала лицом к Купу и спиной к остальным присутствующим.
– Разрешите присесть? – произнесла грудным голосом, складывая губки в свисток.
– А? – опешил он.
– Можно я усядусь?.. На диван… – надеюсь, он оценил мои интонации.
Вопли за спиной прекратились. Все четверо уставились на меня с Купом. Не торопясь повернула голову в сторону присутствующих, демонстрируя Купу длинную шею, которая снизу должна казаться еще длиннее из-за декольте.