- Сожалею, сэр… Вполне реально достичь определенного периода… ремиссии, если можно так выразиться, но лечения просто не существует… По крайней мере, на этой стадии. Хотя, разумеется, исследования в этой области ведутся постоянно…
- Мне сообщили, что лечение уже разработано.
Поймав направленный на него взгляд, Сэмсон почувствовал себя словно на экзамене, который он должен провалить. Когда тишина стала непереносимой, он решил "сморгнуть" первым.
- Сожалею, сэр, но я не понимаю, о чем речь… Видимо, мне неизвестно открытие, на которое вы ссылаетесь…
- С того момента, как я узнал эту проклятую новость, я начал наводить справки - крайне осторожно, разумеется, - и мне сообщили, что лечение подобного состояния больше не находится за границами возможного. Оказалось, существует эффективная альтернатива тому, чтобы просто опустить руки и смириться с судьбой.
При слове "альтернатива" в голове у Сэмсона зазвенел сигнал тревоги. Он опасался, что его хотят затянуть в мир "народной медицины", при том, что он был уверен, что все так называемые "средства" либо являются фальшивкой, либо - в лучшем случае - основаны на эффекте плацебо.
- В самом деле, сэр? - осторожно произнес он.
- Я говорю о разработках, проведенных в берлинской клинике.
- В берлинской клинике? - эхом отозвался Сэмсон. - А! - сказал он, опуская взгляд на свои туфли, словно был не совсем рад такому повороту разговора. - Кажется, я припоминаю тот уникальный случай, который вы имеете в виду, сэр.
Хозяина явно рассердило заметное отсутствие энтузиазма со стороны собеседника.
- Почему у вас, медиков, всегда так? - возмутился он. - Вы жутко консервативны, когда речь идет о чем-то новом. Хорошо, вы-то сами как считаете - излечение имело место быть или нет?
- Я не настолько хорошо информирован о подробностях этого случая, сэр, хотя, разумеется, читал доклады. Однако я хочу сказать, что иногда пациентам… которым уже невозможно помочь, проводятся… необычные процедуры.
- Вы хотите сказать, что того пациента использовали в качестве подопытного животного?
Сэмсон в притворном ужасе поднял руки.
- Это совершенно не мое дело - критиковать решение моих берлинских коллег! Насколько я понимаю, та процедура была единственной в своем роде и проводилась пациенту, прогноз для которого уже был очень плохой, по другим причинам. Это было очень рискованное мероприятие, и было обусловлено, возможно, исключительно тем состоянием, в котором находился тот пациент. Процедура была далеко не стандартная - сомнительно, что это вообще когда-нибудь может стать стандартной процедурой.
- Мой сын - далеко не стандартный пациент, сэр Лоуренс.
- Разумеется, сэр.
- Важность того, чтобы в будущем он смог произвести на свет здоровых детей, нельзя переоценить.
- Да, сэр.
- Возможно ли это?
Сэмсон медлил с ответом, явно пребывая в унынии от того, что не смог увести собеседника с выбранного им направления.
- Думаю, теоретически это возможно - если бы нашелся идеальный донор. Условия, разумеется, тоже должны были бы быть идеальными… Но я вынужден подчеркнуть, что приготовления к подобной процедуре многого потребуют от самого пациента. Последствия этого предприятия могут оказаться катастрофическими…
- А разве есть альтернативы этому… катастрофическому предприятию, сэр Лоуренс?
- Согласен с вами, сэр, - признал Сэмсон.
- Тогда устройте это. Я отдаю здоровье своего сына в ваши руки. Я хочу, чтобы его вылечили, и хочу, чтобы это произошло в строжайшей секретности. Ни один человек никогда не должен узнать об этом.
Сэмсон покачал головой, собираясь с силами для последней попытки изменить решение собеседника.
- Я сказал, что это теоретически возможно, сэр, - сказал он. - Но практические трудности, возникающие при организации подобной операции, и особенно требование сохранить ее в секрете, просто слишком… - Сэмсон замолчал, не в силах найти подходящие слова.
- Я прекрасно понимаю, что вы не можете сделать это в одиночку, сэр Лоуренс. Я не идиот. С этой целью я собрал группу друзей, которым можно доверять, людей, обладающих властью и влиянием. Они обеспечат вас всеми ресурсами и помощью, которая вам понадобится. Вам нужно будет только попросить. Что скажете?
- Мне нужно время, чтобы подумать, сэр.
- Хорошо, позвоните мне завтра.
Два
Золотые дорожные часы, стоявшие на мраморной каминной полке, звякнули один раз - единственный звук в комнате, нарушивший затянувшуюся тишину серого февральского дня, если не считать почти неслышный гул машин на лондонских дорогах, приглушенный двойными стеклопакетами.
- Я считаю, мы все должны встретиться с сэром Лоуренсом, чтобы конкретно обсудить то, о чем нас просят, и удостовериться, что мы понимаем, во что ввязываемся, - сказал владелец Белгравия-хаус. - Официальных санкций на наши действия не будет, как не будет и возможности обратиться за консультацией к кому бы то ни было, разделить вину, если все пойдет не так, и публичного признания в случае успеха. Кроме нас, никто не должен узнать обо всем происходящем - не считая, конечно, человека, который обратился к нам за помощью, рассчитывая на дружбу и верность.
Присутствующие согласно покивали.
- Можем ли мы быть уверенными, что все получится? - спросил, заметно нервничая, один из них, и от волнения сломал карандаш, лежавший рядом с блокнотом на столе перед ним. Как и остальные, он был одет в темный костюм - форменная одежда города, - хотя галстуки некоторых из присутствующих в различной степени предавали анонимность своих хозяев. Вопрос был адресован седовласому мужчине, на галстуке которого имелся значок - змей, обвивающий чашу, обозначая связь с медициной.
- Нет, - ответил он. - Наше с сэром Лоуренсом мнение таково: нет никаких гарантий. Главная составляющая планируемой процедуры является в лучшем случае рискованным делом - даже если не рассматривать основания для этого риска в данном случае. Однако, учитывая обстоятельства, это фактически единственная возможность… спасти ситуацию.
Человек, сидевший во главе стола - судя по галстуку, выпускник Кембриджского университета - слегка улыбнулся, услышав этот эвфемизм, и добавил:
- И единственная возможность предотвратить грандиозный скандал.
- Не слишком ли мы торопимся? - спросил нервный мужчина. - Я хочу сказать, такое впечатление, что мы собираемся пойти ва-банк, даже не обсудив альтернатив…
- Их не существует, - отрезал выпускник Кембриджа, и по выражению его лица было ясно, что именно такой реакции он и ожидал от собеседника. Хотя этих людей и связывали в данный момент дружеские отношения, в прошлом общались они мало, поскольку по характеру и мировоззрению находились на разных полюсах. Выпускник Кембриджа был оптимистом, уверенным в себе до степени высокомерия, тогда как нервный мужчина был склонен анализировать все до мельчайших подробностей и являлся воплощением осторожности.
- Конечно, все это очень серьезно, - продолжал нервный, - но риск, заключенный в процедуре, которую вы предлагаете, слишком велик, чтобы даже подумать об этом. По моему мнению, при правильной рекламе и соответствующем менеджменте бурю вполне можно пережить. История свидетельствует…
- Времена меняются, - прервал его выпускник Кембриджа, - а с ними меняются и люди. В частности, их восприятие многих вещей, которые в прошлом мы принимали как само собой разумеющееся. Находись сейчас страна в благополучной ситуации, вполне возможно, она пережила бы это известие, но мировой экономический кризис, растущая безработица, колеблющийся курс фунта стерлингов - даже проклятая погода ополчилась против нас этой зимой! Если в довершение всего страна узнает о состоянии, в котором оказался наш друг, это может вызвать полное крушение общественного доверия. Подобная информация станет последней соломинкой для многих людей, если они обнаружат: все, во что они верили, чему доверяли и чтили, обратилось в прах - именно тогда, когда они остались без работы, без сбережений, без будущего и без веры хотя бы во что-нибудь. Социологи уже рассматривают реальную перспективу того, что гнев общества в недалеком будущем может обернуться анархией.
- Вы сказали, что никто, кроме нас, не будет знать, - не унимался нервный мужчина. - Но ведь обязательно должны быть вовлечены и другие люди. То, что вы предлагаете, не под силу выполнить одному врачу в секретной лаборатории!
- Да, потребуется участие определенных специалистов, - согласился выпускник Кембриджа. - Но, насколько я понимаю, в ключевом моменте самой процедуры нет ничего необычного. Я прав, сэр Лоуренс?
Лоуренс Сэмсон кивнул.
- Это не совсем стандартная процедура, однако подобные операции проводятся почти ежедневно по всей стране, хотя и по другим показаниям. Отличие данного случая заключается, конечно, в том, кому будет проводиться операция и по какой причине. Отбор специалистов для первых ролей должен осуществляться с максимальной строгостью.
- Джеймс проследит за этим, - пообещал выпускник Кембриджа и повернулся к сидящему рядом мужчине в непримечательном галстуке. Джеймс Монк никак не отреагировал на его слова и продолжал сидеть молча, уставившись перед собой.