-- Мы не просим милостыни, -- сказал он. -- Мынепросим
об одолжении. Мы рисковали шкурой, чтобы спасти республику.
Адвокат развел руками:
-- Да,этотак,полковник.Людскаянеблагодарность не
знает границ.
И эта песня была знакома полковнику. Впервые он услышал ее
уже на следующий день после заключения Неерландскогодоговора,
когдаправительствообещаловозместитьубыткиипомочь
вернутьсядомойдвумстамофицерам.Революционныйбатальон
состоялвосновномизподростков,сбежавшихизшколы.В
Неерландии они расположились лагерем вокруг гигантской сейбыи
ждаливтечениетрех месяцев. А потом сами добирались домой,
кто как мог, и дома тоже продолжали ждать.Стехпорпрошло
почти пятьдесят лет, а полковник все еще ждал.
Взволнованныйвоспоминаниями, полковник принял горделивую
позу. Упершись костлявой рукой вкостлявоебедро,онсказал
сдавленным голосом:
-- Итак, я пришел к определенному решению.
Адвокат насторожился.
-- А именно?
-- Я меняю адвоката.
Всопровождении желтых утят в кабинет вошла утка. Адвокат
встал с кресла, чтобы выгнать их.
-- Как вам будет угодно, полковник, -- сказал он, всееще
размахиваяруками. -- Будет так, как вы скажете. Если бы я мог
творить чудеса, я бы не жил в этом птичнике. --Онвставилв
дверь деревянную решетку и вернулся в кресло.
-- Мой сын работал всю свою жизнь, -- сказал полковник. --
Мой домзаложен.Азаконопенсияхсталкормушкойдля
адвокатов.
-- Только не для меня, -- запротестоваладвокат.--Все
деньги,чтояполучил,допоследнегосентаво истрачены на
судебные хлопоты.
Однатолькомысльоказатьсянесправедливымпричиняла
полковнику страдание.
-- Именноэтоя и хотел сказать, -- поправился он. -- От
этой жары мозги плавятся.
Минуту спустя адвокат перевернул все вверх дном впоисках
доверенности.Солнцеуже добралось до середины его невзрачной
клетушки, сколоченной изнеструганыхдосок.Последолгихи
безуспешныхпоисковадвокатопустилсяначетверенькии,
отдуваясь, вытащил сверток из-под пианолы.
-- Вотона.--Онпротянулполковникулистгербовой
бумаги.--Надонаписатьмоимдовереннымлицам, чтобы они
уничтожили копии.
Полковник стряхнул пыль и положил бумагу в карман рубахи.
-- А вы разорвите ее сами, -- сказал адвокат.
-- Нет, -- ответил полковник. --Этодвадцатьлетмоей
жизни. -- Он ждал, что адвокат продолжит поиски, но тот подошел
кгамакуивытерпот.Потомвзглянул на полковника сквозь
дрожащий в солнечных лучах воздух.