-- Запад теряет свои позиции.
Полковнику было не до заголовков. Он старался справиться с
болью в желудке.
-- С тех пор как ввелицензуру,газетыпишуттолькоо
Европе,--сказал он. -- Хорошо бы европейцы приехали сюда, а
мыбыотправилисьвЕвропу.Тогдакаждыйузналбы,что
происходит в его собственной стране.
-- ДляевропейцевЮжнаяАмерика -- это мужчина с усами,
гитарой и револьвером, -- со смехом сказал врач,неотрываясь
от газеты. -- Они нас не понимают.
Инспекторвручил ему корреспонденцию. Остальное положил в
мешок и снова завязал его. Врач хотел было взятьсязаписьма,
но прежде взглянул на полковника. Потом на инспектора.
-- Для полковника ничего?
Полковника охватила мучительная тревога. Инспектор закинул
мешокзаплечо,спустился с крыльца и сказал, не поворачивая
головы:
-- Полковнику никто не пишет.
Вопреки своей привычке полковник не пошел сразу домой.Он
пилвпортняжноймастерскойкофе,покатоварищиАгустина
просматривали газеты. И чувствовал себя обманутым. Он предпочел
бы остаться здесь до следующей пятницы, лишь бы неявлятьсяк
жене с пустыми руками. Но вот мастерскую закрыли, и откладывать
неизбежное стало больше невозможно.
Жена ожидала его.
-- Ничего? -- спросила она.
-- Ничего, -- ответил он.
Вследующую пятницу он, как всегда, встречал катер. И как
всегда, возвратился домой без письма.
-- Мы ждали уже достаточно долго, -- сказала втотвечер
жена. -- Только ты с твоим воловьим терпением можешь пятнадцать
лет ждать письма.
Полковник лег в гамак читать газеты.
-- Надодождатьсяочереди, -- сказал он. -- Наш номер --
тысяча восемьсот двадцать три.
-- С тех пор как мы ждем, этот номер уже дваждывыигрывал
в лотерее, -- сказала женщина.
Полковникчитал,какобычно,всеподряд-- от первой
страницы до последней, включая объявления. Но на этот раз он не
могсосредоточиться:ондумалосвоейпенсииветерана.
Девятнадцатьлет назад, когда конгресс принял закон, полковник
начал процесс, который долженбылдоказать,чтоэтотзакон
распространяетсяинанего. Процесс длился восемь лет. Потом
понадобилось еще шесть лет, чтобы полковника включили всписок
ветеранов. И это было последнее письмо, которое он получил.
Онкончил читать после того, как протрубили комендантский
час. И, уже собираясь гасить лампу, вдруг заметил, что женане
спит.
-- У тебя сохранилась та вырезка?
Женщина подумала.
-- Да. Она должна быть среди бумаг.
Женаоткинуламоскитнуюсеткуидосталаизшкафа
деревянную шкатулку,гдележалаперетянутаярезинкойпачка
писем,сложенныхподатам.