Я сказал, что сдесятилетСимораобсуждаливсе, отдипломированных
Мыслителей идоИнтеллектуальныхслужителеймужскихуборныхповсем
штатам. Я сказал, что все это было бы законно, если бы Симорзадиралнос
оттого, чтоунегоспособностивышесреднего. Ноонненавидел
выставляться. Он и на эти выступления по средам ходил, как насобственные
похороны. Едет с тобой в автобусе или вметроимолчиткакпроклятый,
клянусьбогом. Ясказал, чтовсяэтадешевка-разныекритикии
фельетонисты - только и знаки, что похлопывать его по плечу, нониодин
черт так и не понял, какой он на самом деле. А он поэт, чертихподери.
Понимаете, настоящий п_о_э_т. Да если бы он ни строчки не написал, таки
то он бы всех вас одной левой перекрыл, только бы захотел.
Тут я, слава богу, остановился. Сердце у меня колотилось, как не знаю
что, и, будучи неврастеником, я со страхом подумал чтоименно"изтаких
речей рождаются инфаркты". До сих пор я понятия неимею, какмоигости
реагировала на эту вспышку, на поток жестоких обвинений, которые я наних
вылил. Первый звук извне, заставивший меня очнуться, был общепонятныйшум
спускаемой воды. Он шел с другогоконцаквартиры. Явнезапноосмотрел
комнату, взглянул на моих гостей, мимо них, даже сквозь них.
- А где старик? - спросил я. - Где старичок? -Голосуменястал
ангельски-коротким.
Как ни странно, ответил мне лейтенант, а не его жена.
- По-моему, он в уборной, -сказалон. Онзаявилэтосособой
прямотой, как бы подчеркивая, что принадлежит ктемлюдям, которыебез
всякого стеснения говорят о гигиенических функция организма.
- А-а, - сказал я. В некоторой растерянности я обвел глазами комнату.
Не помню, да и не хочу вспоминать, старалсялиянарочнонезамечать
грозных взглядов невестиной подружкиилинет. Наодномизстульевя
обнаружил шелковый цилиндр дяди невестиного отца. Я чутьбылонесказал
ему вслух: "Привет! "
- Сейчас принесу выпить чего-нибудь холодного, -сказаля. -Одну
минуту.
- Можно позвонить от вас потелефону? -вдругспросиланевестина
подружка, когда я проходил мимо кушетки. И она опустила ноги на пол.
- Да, да, конечно, - сказаля. Тутжеперевелвзгляднамиссис
Силсберн и лейтенанта. - Пожалуй, сделаю всем по "Тому Коллинзу", конечно,
если найду лимоны или апельсины. Подходит?
Ответ лейтенанта удивил меня неожиданно компанейским тоном.
- Давай! Давай! - сказал он, потирая руки, как заправский пьянчуга.
Миссис Силсберн перестала рассматривать фотографии над столом, чтобы
дать мне последние указания:
- Для меня, пожалуйста, только самую чуточкуджинавпитье. самую
чуточку, пожалуйста! Одну капельку, если вам не трудно!
Как видно, за то короткое время, что мы провели в квартире, онауже
немного отошла.