Онтогдаподумал,чтоэтооназдорово
догадалась,хоть и девчонка.Она сидела через проход от него, и он залез
под парту, будто бы что-то уронил, а сам шепнул ей:
- Эй! Ты всегда так прилепляешь резинку?
Юная ледисжевательнойрезинкоймеждуключицамиобернулась,
приоткрыв рот,и кивнула.Она была польщена. То был первый случай, когда
Радфорд обратился к ней не по учебному делу.
Радфорд пошарил под партой, ища несуществующий ластик.
- Слушай. Хочешь, я тебя познакомлю после школы с одним моим другом?
Пегги прикрыла рот ладонью и притворилась, что кашляет.
- С кем? - спросила она.
- С Черным Чарльзом.
- А он кто?
- Один человек. Играет на рояле. На Уиллард-стрит. Мой приятель.
- Мне не разрешают ходить на Уиллард-стрит.
- Подумаешь!
- А ты когда пойдешь?
- Сразу после школы.Сегодня она нас не будет оставлять. Ей самой-то
скучища... Двинули?
- Двинули.
В тот день дети отправились на Уиллард-стрит, и Пегги познакомилась с
Черным Чарльзом, а Черный Чарльз с Пегги.
Кафе Черного Чарльза было обыкновенной дешевой забегаловкой ивечным
бельмом на глазу городских властей, которые и всю-то улицу, на которой оно
стояло,из года в год неизменно обрекали на снос -набумаге,понятное
дело. Про такие заведения родители - глядя сквозь боковое стекло семейного
автомобиля-обыкновенноговорятдетям:"Безобразие.Антисанитария".
Словом,это было отличное местечко.Да и не случалось,кажется, чтобы у
молодых посетителей Черного Чарльза хотьоднаждыразболелисьживотыот
аппетитных,шипящихв сале сосисок,которые он подавал.Но вообще-то к
Черному Чарльзу ходили не затем,чтобы есть.Конечно,придешь, так уж и
поешь, но идешь-то не для этого.
К Черному Чарльзу ходили потому,что он играл на рояле,какбог-
играл словно какой-нибудь знаменитый пианист из Мемфиса,а может,и того
лучше. Он играл и свинг, и просто, и, когда ни придешь, он всегда сидел за
роялем,а потом пора было уже уходить домой, а он все сидит за роялем. Но
дело даже не только в этом.Настоящий хороший музыкант не можетуставать
от музыки,это само собой,тут и удивляться нечему.Но его отличала еще
одна черта,свойственная мало кому из белых музыкантов. Он был добрый, и,
когдакнемуподходилиипросилисыгратьчто-нибудьили просто так
подходили поговорить, он всегда слушал. И смотрел на тебя, а не мимо.
До того,какРадфорд привел Пегги,он был,видимо,самым юным из
посетителей Черного Чарльза.Он уже больше двух лет ходил туда один, раза
по два,по три в неделю.И всегда засветло,по той простой причине, что
поздно вечером ему не разрешалось уходить из дому.Правда, на его долю не
доставалось той толкотни, того гомона и чада, которыми славилось заведение
Черного Чарльза в ночное время;зато и днем он получал кое-что не хуже, а
тоиполучше.