Она
отвернулась от могилы и крикнула:
— Хелен, дорогая! Теперь ты можешь подойти.
Хелен встала с мраморной скамьи, стоящей на месте упокоения
человека по фамилии Аксельрод, и неторопливо направилась к могиле
отца.
играл отца. Ты его запомнил?
— Ага, — ответил Пол, держа её за пальцы. Они все ещё шагали
по темной улице.
— У него камни в почках.
— Поэтому он так и играет, — сказал Пол. — Теперь я знаю, как
можно описывать игру актера. «Он играет так, будто у него камни в
почках».
— Весной, — со смехом заявила Дора, — я делала ему
рентгенограмму. Он — один из самых лучших пациентов доктора
Тейера. У него постоянно что-нибудь да болит. Этим летом он
намерен заняться изгнанием камней из почек.
— Удачи тебе, старик Флетчер, — сказал Пол.
— Мне приходилось массировать ему плечо. У него неврит. А
зашибает он полторы тысячи в неделю.
— Не удивительно, что у него неврит.
— Он приглашал меня к себе домой на ужин, — Дора высвободила
пальцы и взяла Пола под руку. Пол локтем прижал её руку к телу. —
Я ему нравлюсь.
— Держу пари, что это так.
— А как ты?
— Что, как я?
— Тебе я нравлюсь?
Они уже стояли на «Рокфеллер Плаза», склонившись на мраморный
парапет и глядя на фонтан, на статуи, на людей, пьющих и жующих за
столиками ресторана, и на суетящихся вокруг этих людей официантов.
Они смотрели и слушали журчание фонтана.
— Терпеть тебя не могу, — сказал Пол и поцеловал её волосы.
— Я так и думала, — ответила Дора, и они оба рассмеялись.
Они смотрели вниз на тонкие деревья со светло-зелеными
листьями, шелестящими под легким ветерком, который каким-то
непостижимым образом ухитрялся проникать в углубление между
огромными, скучными, деловыми зданиями. Там внизу, по краям
маленьких бассейнов, украшенных бронзовыми скульптурами морских
богов и животных, росли желтые анютины глазки, гортензии и
крошечные деревца. Всю эту дрожащую под ветром красоту заливал
декоративный свет высоко расположенных прожекторов. По Пятой авеню
неторопливо прогуливались пары, обсуждая, по субботнему негромко и
дружелюбно, легкомыслие и экстравагантность Рокфеллеров,
выкопавших среди унылых небоскребов в центре Манхэттена площадку
для гортензий и воды, для юных деревьев и родников, и для морских
богов, восседающих на спинах бронзовых дельфинов.
Пол и Дора отошли от парапета и двинулись по променаду,
вглядываясь в витрины. Первым делом они задержались у витрины с
lsfqjni одеждой спортивного стиля — габардиновыми брюками, яркими
рубашками с короткими руками и ослепительными платками, которые
следует повязывать на шею.
— Я вижу себя сидящим в собственном саду, между двумя
датскими догами, — сказал Пол.