- Да что вы говорите?- удивился старый пан Попел -Неужелиумер? От
чего же?
-Склероз,-лаконичноответилдоктор; хотел былоупомянутьио
возрасте, да глянул искоса на старого Попела - и не сказал ничего.
Пан Попел призадумался; да нет, у него, слава богу, пока все в порядке,
не чувствует он ничего такого, что указывало бы на всякое там...
- Стало быть, умер, - рассеянно повторил он.- А ведьему, пожалуй, и
семидесяти небыло, правда? Немногомоложеменя был. Я его знавал... Мы с
ним детьми в школувместе ходили. Потом долгие годы не виделись - только уж
когда он в Прагу попал, в министерство, встречал его время от времени... раз
или два в год. Был такой приличный человек...
- Хороший человек, - согласился доктор, подвязывая розук палке. - Я с
нимипознакомился в саду.Как-то, слышу,обращается ко мне кто-то через
забор. "Простите,это какая же из семейства Malus [яблоня(лат.)] цветет у
вас вонтам?"- "Malus Halliana" -отвечаю и приглашаю егов сад. - Сами
знаете,как могут сойтись два садовода. Ипосле он иногда заходилко мне,
если видел, что я ничем не занят,- и все оцветах. Я даже толком и не знал,
кто он, пока меня к нему не позвали. Тогда уже очень скверныбыли его дела.
А садик отличный.
- Это на него похоже, - заметил панПопел. - Сколько я егопомню, был
он такой порядочный, добросовестный человек. Прекрасный службист и прочее...
А вообще-то ведь страшно мало знаешь о таких вот приличных людях, не так ли?
- А он это описал, - вдруг молвил доктор.
- Что описал?
-Свою жизнь. В прошлом году нашелв моихкнижках биографию какой-то
знаменитости,да иговорит:а надобы, чтоб когда-нибудьописалижизнь
обыкновенного человека. Икак заболел, принялся записывать свою собственную
жизнь. Икогда...когда емухудо стало, отдал мне. Видно,некомубольше
было.-Докторпоколебался. - Хотите,дампочитать,раз вы егостарый
товарищ.
Старый Попел был даже тронут.
-О, оченьмилосвашей стороны. Конечно,я охотно это сделаюдля
него...- Видимо,чтениеэтопредставлялось Попелувроденекойуслуги
покойному, - Значит, он, бедняга, написал собственную биографию...
-Я сейчас принесу,- сказал доктор, осторожноотламываяпасынок на
стебле розы.- Ишь как он хочетстать шиповником, этотцветок! Всевремя
надо подавлять в нем другое, дикое начало... - Доктор выпрямился. - Ах да, я
ведь обещалвам рукопись,- рассеянно проговорил он и, прежде чемуйти, -
что он сделал с видимой неохотой, - окинул взглядом свой садик.
"Умер, значит, - уныло думал меж тем старый человек. - Видно, самое это
обыкновенное дело - умереть,раз сумел с этим справиться даже человек такой
правильнойжизни.Новсе-таки, верно, неочень-то емухотелось,- может,
потому иописал он свою жизнь, чтосильно кнейбыл привязан.