– Но ведь он врач, он людям зрение возвращает, делает доброе дело, а Владик наоборот только отнимает.
– Он не бандит, у него фирма.
– Знаем мы эти фирмы.
– Зато он живёт припеваючи, не то, что твой Александр Степанович.
– То есть, по-твоему, лучше под себя побольше нагрести, чем другим помогать?
– Да кому нужна эта твоя помощь?
– Но нельзя жить только ради себя.
– Вася, запомни, сейчас не то время, чтобы о ком-нибудь заботиться, думай только о себе, люди не прощают добра, а то ведь так и помрёшь в нищете. Если хочешь хорошо жить, не оглядывайся по сторонам.
– И ты думаешь, что надо быть эгоистом и жить только для себя? Поставить перед собой великую цель – заработать побольше денег?
– Да, а чего здесь такого?
– Да так, ничего.
– Чего стесняться, если все так живут?
– Все, все, все…
– А будешь жить для всех, тебя будут только использовать, да ещё и смеяться: «Вы только посмотрите, какой дурак – другим помогает, а у самого ни гроша за пазухой, ха-ха…», а в старости тебе никто даже и кружку воды не поднесёт.
– Но ведь ты веришь в Бога, ходишь в церковь, как ты можешь говорить такие вещи?
– Ну и что? Вера верою, а жизнь жизнью.
– «Как бы не проповедовали Христа, притворно, или искренно, я и тому радуюсь, и буду радоваться».
– Вот именно, Павел-то не дурак был, он понимал, что к чему.
– Как хоть…
– Бог не коммунист, он не разделяет людей на богатых и бедных, а лишь на хороших и плохих. Можно быть и богатым, и хорошим.
– «Проще верблюду пройти через игольное ушко, чем богатому попасть на небеса».
– По большей части так, но ведь есть и исключения.
– Хоть одно.
– Ну…
– И вообще, что значит, хороший и плохой?
– Хороший, это когда ты веришь в Бога.
– А как же грехи?
– Если веришь, то Бог всё простит. Все мы грешники, святых не бывает. Николай второй вон сколько людей загубил, одно кровавое воскресенье чего стоит, а стал святым, вот так-то.
– Святым он стал из-за того, что умер мученически.
– Да это каждый день кто-нибудь мученически умирает, а святыми от этого никто не становится. Значит, верил Николай в Господа Бога нашего, оттого и вознёсся, хотя и погрешил немало.
– Ничего-то тебе не докажешь, на всё у тебя есть ответы.
– Это потому что я права. В жизни главное хорошо пожить, а для этого нужны деньги, и чем больше, тем лучше.
– Вот ты говоришь, что главное – это хорошо пожить, то есть, я так понимаю, это значит себе на радость?
– Ну, в общем, да.
– А если я испытываю радость оттого, что людям добро делаю? Вот неважно для меня то, как я живу и всё тут.
– Это ты сейчас так говоришь, а повзрослеешь – поймёшь, что главное в жизни люди или деньги.
– Я и так уже не маленький.
– Это ты ещё особой нужды не испытывал, на голодный желудок-то особо не разлюбишься.
– А как же люди деньги в пожертвование отдают или, там, на аппаратуру для экспериментов тратят, на науку?
– Всё или мелочь, или для показухи, или с известным расчётом на своё будущее, хотят что-нибудь изобрести и продать это своё изобретение подороже. Это ты молодой ещё, идеалистом себя называешь, а вот от силы лет через пять, когда выбьешь эту дурь из своей головы и станешь нормальным человеком, одна у тебя будет цель – побольше заработать.
Василий понял, что доказывать что-либо бесполезно, и не стал ничего отвечать.
Мария Юрьевна посмотрела на висящие на стене часы.
– Заговорились мы тут с тобой, по телевизору уж пять минут, как «Поле чудес» идёт. Пошли смотреть, а то всё самое интересное пропустим.
Они встали и, быстренько убрав со стола, пошли смотреть телевизор.
«Поле чудес» Василий смотрел как-то урывками. По большей части он думал и молчал. Все его мысли на тот момент можно было свести к одному вопросу: «Как так можно жить?»
Глава 2
На следующий день Пётр и Павел сидели в своём кабинете и просматривали список претендентов на место мессии. Список был не очень-то внушительным.
Павлу надоело в пустую перебирать имена, и он отложил бумаги.
– Петь, я знаешь, что думаю? Надо сначала определиться, в какой стране должен появиться мессия.
– Можно и так, – согласился Пётр.
– Ты к какой больше склоняешься?
– Ну, точно не Индия и не Израиль, с пограничными им странами. Отдалённые тоже не подходят, по очевидной причине, Африка тоже…
– Ну, так что?
Пётр почесал лоб.
– Не знаю.
– А как тебе США?
– Сплюнь! Там через месяц его сделают ведущим какого-нибудь шоу.
– Да, значит, Западная Европа тоже не подходит.
– В принципе, да.
– Остаётся только Восточная Европа.
– А там кто?
Пётр пожал плечами.
– А как тебе Россия?
Пётр задумался.
– Неплохой вариант. Люди ещё хоть как-то верят в Бога, эгоизм не слишком выпирает, деньги тоже, пока что. Страна большая, имеет определённый вес в мире…
– Ну, так что?
– Лучше, наверное, пока и нет.
– Вот и хорошо, значит, Россия?
– Из двухсот с лишним зол выбирают меньшее.
Павел порылся в бумагах и достал список нужных людей.
– Не очень-то много.
– И ещё отсеем священников и тех, кому за тридцать.
Прошло несколько минут.
– Ну, Петь, что там?
– Вот, – Пётр выписал несколько имён.
– Ну, теперь давай, что ли, посмотрим на них.
Они включили телевизор и начали искать нужные каналы.
– Так, – начал Павел. – Этот некрасивый, этот шепелявит, этот бомж, сейчас нищим никто не верит, этот…
– Стоп!
– Чего?
– Вот это неплохой вариант.
– Он?
– Не хуже других, даже где-то лучше.
– Лучший человек на Земле? – улыбнулся Пётр.
– В общем… Ну-ка, посмотри его характеристики.
Пётр переключился на таблицу.
– Так… Неплохо… Ну-у…
– Ну, и что ты надумал?
– Нормально. Очень неплохие характеристики, подходит по всем данным.
Они несколько минут молча на него смотрели.
– Ну что, его?
– А давай!
– Вот и замечательно.
– Великолепно.
– Поздравляю, мессией у нас будет некий Василий Иванович Иванов.
В эту ночь Василию приснился удивительный сон. Как будто к нему в комнату спустился апостол Павел и сказал ему, что отныне он избранный, мессия и что теперь он должен исцелять людей и вселять в них веру, на что ему будет дана божественная, непоколебимая и могучая сила, а также дар убеждения и предвидения.
А было это так.
Василий проснулся от ощущения, что в комнате кто-то есть. Он приоткрыл глаза, но поворачиваться не стал.
Появился яркий свет, и чуть позже послышался громкий, басовитый голос.
– Проснись.
– Ты кто? – робея, спросил Василий.
– Я Павел, сын мой.
– Павел?
– На тебя будет возложена миссия наставления людей на путь истинный.
– Я не понимаю…
– Отныне ты – олицетворение Бога на Земле.
– Что?
– Ты всё правильно понял.
– Но я…– Василий ничего не понимал. – Я не сумею, я не смогу.
– Сможешь, ибо мы в тебя верим и едино лишь на тебя уповаем.
– Но почему я?
– Ты один из немногих достойных. Чувствуешь ли ты прилив сил?
– Да, но… но… как же так? Что я буду делать?
– Ты должен верить, и тогда поверят тебе.
– Но вдруг я не сумею? Откуда я буду знать, что мне делать и как себя вести?
– Всё зависит только от тебя, я больше не смогу помогать тебе…
– Но почему? – удивился Василий.
«Я не могу нарушать договор».
– Это не важно. Ты должен слушать своё сердце, как и всё это время, оно подскажет, что тебе надо делать.
– Я…
После этих слов Павел как-то по-новому перекрестил Василия и тут же исчез, как будто его и не было вовсе.
Сразу же после этого Василий уснул.
– Вась, вставай, пора на работу.
Василий медленно открыл глаза и, потянувшись, встал с кровати.
– По-моему, ты сегодня разговаривал во сне, меня это пугает. Тебе явно надо меньше читать свою муть.
Василий ничего не ответил.
– Ну ладно, умывайся быстрей, а то завтрак стынет.
– Мне сегодня приснился очень странный сон, – Василий задумался. – Это же надо.
Василий помотал головой и протёр глаза.
– Ну, и что же тебе приснилось?
– Как будто ко мне в комнату спустился апостол Павел и сказал, что отныне я посланник Бога на Земле.
– Да?
– Кстати, сон был на удивление реалистичным, даже такое ощущение, что он действительно был.
Мария Юрьевна рассмеялась.
– А он тебе случайно свой телефон не оставил? Эх, Вася, Вася, может, у тебя галлюцинации начались? – она сделала недоверчивое лицо.
Василий усмехнулся.
– Всё, надо вести тебя к психиатру, – Мария Юрьевна улыбнулась и погрозила пальцем.