– Где мой Ль-Охи-и-и-и?!
Пряник взмахом указал на дверь.
– Там.
И потух… А на улице белёсое мутное утро обволакивало ещё сонную землю. Первый рассвет тормошил дремавшего петуха. По каменному порожку. Утреннюю застывшую тишину вдруг, как кинжалом разрезал истерический и протяжный женский вопль:
– Это-о-о не мо-о-й муж!
На жёсткой плоскости каменного крыльца, обняв колонну, повисло дремавшее тело мастера Хостомара.
– Где мой Ль-Охи-и-и-и?! – доносилось до него откуда-то…
Ещё месяц оставался Хостомар в провинции. Бродил по пустынному берегу океана. Лепил глиняных рыбок с Лиссори. Чего-то искал похожего на вдохновение. Как-то привели его ноги к Нелое. А тут и потерявшийся Ль-Охи объявился. И не терялся он оказывается, вовсе, даже наоборот, нашёл своё.
Ль-Охи, как брата принял Хостомара. Он много говорил о жизни и о превратностях судьбы. О сюрпризах и щедрых подарках богов. Он сам подносил чару, отдавая супружеские наказы Нелое.
– Ещё… налить!..
Потом стал пытливо и нудно разбираться, от кого произошли русалки. От рыб или от баб… И поучал жизни, засыпая на пышной груди скалги, обняв её, как подушечку, и прижимаясь щекой. Хостомар повернулся к Нелое.
– Жёнка его грозилась отравить тебя.
Нелоя только по кошачьи прищурилась с улыбкой.
– Пусть приходит.
Подался Хостомар в стольный город Ибос. Лебория вызывала аттиса. Каменотёсы аттисы или мастера леборийских храмов поклонялись главному своему божеству, Атланту. Это Атлант держит купол океана, чтобы туда не обрушилось небо. За тонкой гранью в одну каплю, отделяющую небо от земли следят океаниды Шуния.
…И снова проливается в океан небесный поток… Самые значимые Мастера каменотёсы высекали и иероглифы в граните и мраморе, владея знаковым письмом в империи Атлантида. Письменность атлантов состояла из разных знаков-иероглифов. Письменность жриц включала морскую символику и знаки духов. В скульптурных композициях нашли отражение батальные и бытовые сцены религиозного характера. Ими украшались стены и ограждения с комментарием иероглифа. Позже атлантисы станут изображать бессмертных героев, знатных особ и легендарных аттисов. Всё, что давал людям океан, они воплощали в знание, умение, ремесло. Это и многое другое, неизведанное нами, – история развития человеческой культуры. Очевидной и загадочной.
Пройдут тысячелетия, человечество докопается до истины и сможет разгадать тайный смысл иероглифа атланта. И прочтёт:
Город Ибос – шедевр мастеров Атлантиды. Из бело-охристого камня, неприступный с грозной бронёй стен. Куполами раковин на башнях сияет. А на них рубинами звёзды морские. Красив и величественен стольный город Ибос. А вокруг океан. А внутри люди, воины и мастера. Они живут в хижинах и дворцах. Поклоняются храмам и кабакам. Они режут по камню… и друг друга. Люди разные: весёлые, мрачные, добрые, хитрые. Всё, как сегодня.
И ещё одна тайна. Расселение южных атлантов государства Ибос началось ещё до вторжения их северных соседей. Затопление суши вынуждало к освоению новых земель. Для походов элементарные судна строились на обрывистых берегах. При затоплении поднимающийся уровень воды не разбивал их о скалы. Также они служили плавучим жилищем, где могло разместиться хозяйство и необходимые вещи отдельной семьи скиба, во время стихии. Семьи объединялись в родовые кланы, которые впоследствии и составляли хорту. А судно становилось ковчегом – огромным плавучим домом. А затем и местом, где поклонялись стихиям и божествам. Во время столетий и даже тысячелетий, когда океан не беспокоил жителей, ковчег обретал статус храма.
Его грандиозное подобие сооружали из камня в высокогорье. Устраивали празднования, переходящие в ритуальные торжества. Это была одноярусная пирамида с множеством канонических символов в отделке. В последствии достраивались ярусы для армейской и верховной знати, согласно иерархии управления родом и государством. Так появились многоярусные храмы-пирамиды, предназначенные для служения духам стихий и океана. Со временем храм стал усыпальницей верховных вождей. Теперь усопший сопровождал свой дух в ковчеге-храме, по великим водам духов Космоса. Вместе с ним оставляли всё, что может быть востребовано в ином мире. А ещё, храмы-ковчеги напоминали звездолёты пришельцев. Но это могли знать только те, кто понимал иероглифы древних.
Судна-ковчеги не были идеально управляемые. И по воле судьбы их заносило на разные континенты. При различных климатических изменениях на планете, когда уровень воды поднимался, меняя географическую карту земли, мигрирующие ковчеги могли остановить горные вершины. Существует гипотеза, что в Западном полушарии – это Кордильеры и Анды, положив начало цивилизациям Инков, Ацтеков, Майя. В Восточном полушарии – великие Гималаи, где возникли цивилизации Индии, Китая и прочие, из расселяющихся по Евразии народов.
Последний потоп уничтожит атлантов и океан поглотит цивилизацию Атлантиды. Но это ещё не скоро. Пока стоит город Ибос, куда идёт мастер Хостомар. Шальное вольное вольготное лето гуляло по окраинам города вместе с его свободными гражданами. У ворот входной стены двое солдат азартно играли в кости. Въезжал в город с тяжёлой бочкой торговец с водой. Отряд скибов прошёл по улице, бряцая оружием, пугая сизых горлиц, флиртующих на большом вязе рядом. Темнокожие тури-скибы с кофейными бёдрами, легко несли увесистые костяные щиты на предплечьях. С торговой площади конегистра вела лошадь. Пацанки пол-скалги наполняли кувшин маслинами, облепив корявый ствол старого мощного ствола дерева. Змеевидными корнями оно выходило из стены, выворачивая булыжник. Клубившееся облако, зависая над городом, кажется, цеплялось за его верхушку. Песчаник под ногой перешёл в гранитную брусчатку. Эта часть города принадлежала храмам. Здесь гарцевали его жрицы конегистры, палируя о гранит копыто коней.
Одна всадница, заметив аттиса, направила к нему лошадь. Кобыла остановилась, пританцовывая на месте, выбивая из мостовой мелкие камешки. Играют мышцы на теле юной жрицы и кобылки. Лошадь пыль вокруг него подняла. У обеих светлая длинная грива в тугие косички заплетена. И они плёточками по бокам ходят. Жрица взглядом обводит мастера. А Хостомар на юную воительницу пялится. На предплечьях девушки татуированные дракончики когтистыми лапами пики держат. А из глаз всадница готова стрелу метнуть. Но не в аттиса, а для порядка. Признал Хостомар во всаднице конегистру храма Хотнгизы. И жрица узнала мастера, слышала о нём и ждали аттиса. Кобыла вплотную к нему подошла и воительница приказала мастеру:
– Садись на лошадь. Сойка тебя заждалась.
И руку с браслетами подала. Там тоже бронзовые дракончики блестяшками изумрудными брызгают. Подхватила она мастера на лошадиный круп и понеслась. А Хостомар за её бока вцепился. Молодая конегистра не разговорчива, а, может, тоже для порядка молчит. У крыльца храма сама спрыгнула и Хостомару руку подала. Совсем юная, только ножки длинные, оттого на пол-головы выше аттиса. На прощанье жемчужную улыбку бросила, как монетку, и умчалась.
Сойка встретила мастера Хостомара холодно и не слезая с жеребца.
– На носу праздник, а у тебя конь не валялся.
– Так всё готово, любезная, сама знаешь. Только вот образ ясноликой пальцы не видят.
– Гляди, сам незрячим станешь.
– Не пыли, жрица, богиня моя заступница.
Хостомар глянул в её зрачки, где анаконды гидрами выплывают во гневе. Но сейчас Сойка была уверенно спокойна.
– Послушай, – она наклонилась к мастеру, – поедешь в высокогорье, в каменоломни кнегов. Там красный мрамор старец-камнерез Стилапанти для тебя приготовил. Для лучезарной и ясноликой. Понял?