– Не ругайся. Влюбилась мать, что поделаешь, может, в последний раз?
– Ага, кто бы говорил, – парировала дочь таким тоном, что Кира отчётливо представляла, как та закатывает глаза и дирижирует ладонью с длинными пальчиками с сиреневыми ноготками.
Алиске досталось не меньше. Кира истязала подругу вопросами: что говорить, в чём встретить, чем угощать, прилично себя вести или можно пошалить. Алиса выслушивала и практически на все вопросы отвечала односложно:
– Дура, ты, Кира. Делай, как считаешь нужным. И не слушай, что говорит, слушай, как говорит, и смотри, что делает. И мозг мужчине вилкой по кусочкам не выедай. Либо вынеси весь сразу и бери тёпленьким, либо сделай так, чтобы в голове его были мысли только о тебе, а для этого научись слышать и вопросы задавай правильные.
– Это какие? – уточняла ошарашенная Кира.
– Не зли меня, – шипела Алиса в трубку.
Кира после её шипения тут же вспоминала, что ненужно ничего определённого и точного – «может быть», «если пожелаешь», «возможно» – это в вопросах главное. Свободолюбивые «мерзавцы» никому ничего не должны, их просто нужно убедить, что это они решили приехать, позвонить, написать, отчитаться о планах и прочее.
Мама с дочкой ушли к подругам около семи вечера.
Часы показывали двадцать пять минут восьмого. Роман не звонил и не приехал. Кира нервничала, скакала по окнам, высматривая его машину, раз пять вынесла мусор, пару раз долетела до магазина и постоянно названивала Алиске, повторяя одно и то же: «Как думаешь, приедет?»
Алиса сначала увещевала Киру по-доброму, потом зафыркала и обозвала «с ума сшедшей», а затем и вовсе перестала отвечать на звонки. Кира посмотрела на часы, скинула туфли и, плюхнувшись на табуретку, заревела. В этот момент зазвонил телефон. Экран выкрикивал имя «Роман», и Кира включила громкую связь, потому что удержать телефон в руках не смогла.
– Кира, я еду, задержался по делам. Что-нибудь купить?
– Да… – протянула Кира, лихорадочно соображая, что бы такое попросить, чтобы успеть до его приезда, привести себя в порядок. – Если можно, что-то сладкое к чаю, на твой вкус.
Роман отключился. Кира помчалась в ванную, и тут телефон снова ожил. Это был Женька. Кира нехотя нажала на зелёную трубку и на громкую связь.
– Говори, Женька, я умываюсь, – прокричала она под шум воды.
– Кира, я к тебе еду, – прошелестел Женька. – Скоро буду, нужно поговорить.
Кире показалось, что она обожглась о холодную воду.
– Нет, – закричала она, но было поздно, Женька отключился.
Кира попробовала перезвонить, но тщетно. Она опустилась на коврик в ванной. «За что мне такое наказание? Как разрулить теперь? И Алиска трубку не берёт? Господи, что делать?» – Кира задавала себе вопросы и не знала ответов. В голове была каша.
«Интересно, кто придёт первым?» – пронеслась непутёвая мысль.
– О чём я думаю? – это Кира произнесла вслух, и решение пришло само собой.
Она вспомнила чью-то мудрую фразу: «В любой непонятной ситуации – беги!» Кира мгновенно оделась, выключила свет и выскочила на улицу.
Во дворе было тихо и тепло. Шёл снег. Февраль плавно переходил в март. «Всё меняется за год, за день, за одну секунду», – подумала Кира и пошагала к Алисе, не оглядываясь.
Она представляла, что где-то в другой реальности другая Кира успела крикнуть Женьке «нет» и попросила больше никогда не приезжать и не звонить ей, а потом ужинала с Романом и говорила о пустяках. Та, другая Кира, влюблённая и счастливая повернула время вспять. Роман увидел в ней молодую стройную женщину, которая заворожила его теплом и вниманием. На восьмое марта он каждый год дарит ей огромную охапку ромашек, обожает её кошку и любит мамины пироги.
Наверно, была ещё одна реальность, где Кира никуда не ушла. Сначала приехал Женька с букетом цветов и предложил ей быть «его любимым пончиком» всю оставшуюся жизнь. Потом приехал Роман с тортом. Познакомился с Женькой. И они подрались из-за той, другой Киры.
Сколько тех реальностей, где всё могло быть иначе, сделай всего один шаг – другой шаг.
Алиса открыла дверь и уставилась заворожённо на Киру.
Кира, усыпанная снегом, с блестящими от внутреннего пожара глазами, была похожа на снегурочку, которая прыгнула в костёр, но не растаяла, а наоборот приглушила пламя, заморозила чувства.
– Милушка моя, – запричитала Алиса, затаскивая Киру в прихожую.
– Ты похожа на сбежавшую из дурдома снегурку, – съязвила она.
– Скорее на «с ума сшедшую» снежную бабу, – с истеричным смешком пробормотала Кира.
Телефон в сумочке зажужжал и затих.
– Посмотри, что там, – попросила Кира Алису, растирая слёзы и снег по лицу.
Смска от Романа вещала, что он заехал в магазин, купил торт, но ему позвонили с какой-то халтуры и вызвали охранять вместо кого-то какой-то бар.
– Он пишет, что до утра будет занят, желает «сладких снов» и целует, – интерпретировала, написанное Романом, Алиса.
Кира закрыла лицо руками и заплакала навзрыд.
– Алиса, – выла она. – Всё же хорошо, а я-то напридумала себе. Ой, дура, ой «с ума сшедшая».
Когда Кира рассказала Алисе, что случилось, та взвизгнула: – И долго ты будешь всем нервы мотать? Давно пора с Женькой разобраться. И хорошо, что сегодня Роман не может приехать. Чеши домой и решай с мужиком. Алиска распахнула дверь и вытолкнула, ошарашенную гостеприимством, Киру на лестничную площадку. Дверь за Кирой захлопнулась. В Алискиной квартире «замамкал» лис и недобро завыл Бумер – чёрный мудрый кот. Кира вздрогнула от его завываний и схватилась за карман шубы, в которой танцевал телефон. Звонил Женька. Кира ругнулась, нажала на кнопку и буркнула: – Чего звонишь, в магазине я, сейчас приду.
– Не торопись, – прорычал Женька. – Я все светофоры словил, скоро буду. Кира громко вздохнула, выругалась ещё раз, чем несказанно удивила местных пьяниц, ввалившихся с бутылкой водки в подъезд. Те, даже после трёх бутылок, таких слов не знали, а тут частит расфуфыренная, правда, зарёванная дама, но ведь дама же. Кира в раздражении посторонилась и сделала издевательский реверанс, шубой насухо вытерев пол у входной двери. Чертыхнулась и шагнула в свет уличных белёсых фонарей, ослепивших её. Пока брела до дома пару раз загребала рукой свежий снег и лизала, как в детстве, ладошку. Обида на Алису и на нерешённые проблемы с Женькой жгла изнутри так, что Кире казалось, минута, и вспыхнет, как свечка и сгорит нафиг, так и не добравшись до мужика. К своему дому Кира подошла одновременно с подъехавшим Женькой. Он с букетом цветов и тортом вывалился из машины и растопырил руки, чтобы обнять Киру. От него пахло снегом, одеколоном и конфетами. Объятия Женьки были холодными, как уходившая зима. Кира проверила ощущения мотыльками. Мотыльки дрыхли и велели не будить, даже если всё зайдёт слишком далеко. А некоторые, особенно идейные, рванули к горлу и заставили поперхнуться, чтобы высвободить хозяйку из лап «неРомана». Пока поднимались в квартиру, Женька беспрестанно шлёпал губами, издавая звуки и даже выдавливая слова. Из бормотания Кира поняла, что он психанул, потом решил поговорить и купил конфеты, потом снова психанул и съел их прямо в машине. Когда опомнился и «простил» Кирины выкрутасы, купил торт, потому что его в машине есть неудобно. Кира открыла дверь в квартиру, повернулась к Женьке, взяла в одну руку цветы в другую торт, вытянула в трубочку губы и чмокнула его в нос. – Женя, иди домой, – произнесла она таким тоном, что Женькино лицо вытянулось сначала вертикально вниз от открытого рта, а потом вертикально вверх. Брови взметнулись так, что если бы не волосы, то оказались бы на затылке. – Что? – простонал Женька. – Ничего, – в тон ему простонала Кира, отодвинула его от дверей, точно коврик, который мешал двери закрыться, и захлопнула её. «Ты опять, – услышала Кира в ушах голос Алисы. – Ты опять? Опять сбегаешь?» Кира выдохнула и сказала в воздух: «Да, опять!» Она стянула сапоги, приземлила цветы на этажерку в прихожей и прошла с тортом в кухню. Опомнилась, когда от торта остался маленький кусочек, а в шубе было жарко так, что хоть святых выноси. Из глаз брызнули слёзы. Столько держаться и сожрать торт в одно лицо. Часы на стене подмигивали новым днём. Весы злорадно пялились из-под кровати, намекая на лишние тортовые килограммы. Кира, скинув шубу, бухнулась на диван и заревела. А в телефоне одна за другой звякнули три смски. «Как дела, дурында?» – вопила Алиса. «Что это было?» – скрежетал Женька.