А продукцию теперь увозят для созревания в Динстон (Deanston), на бывшую мельницу, стоящую на реке Тийт (Teith) близ Дуна (Doune). Сведущие люди говорят, что такая практика изменила (что неудивительно) характер виски: он лишился прежних ноток водорослей и теперь по вкусу больше напоминает не островной, а равнинный молт.
Вода настолько богата торфом, что его не приходится добавлять в солод для послевкусия готового напитка; тем не менее торфяной солод используют для придания выразительности виски «Ледчиг» (Ledaig). «Ледчиг» в переводе с гаэльского означает «тихая гавань» – так раньше назывался Тобермори, который – подобно Обану, защищенному от прибрежных ветров островом Керрера (Kerrera), – прячется за островом Калв (Calve). Чаны для промывания установлены в здании с мансардными окнами «велюкс», которое приткнулось к крутому склону, поросшему деревьями, чаны изготовлены из дугласовой пихты, более известной как орегонская сосна.
У каждого дистиллятора необычная труба – «шея лебедя», – которая выглядит как лежащая на боку вытянутая буква. Если люди будут и дальше делать фото со вспышкой на этой вискикурне, то, чего доброго, Тобермори взорвет всю планету и отправит ее, как шутиху, прямиком на солнце. Очевидно, люди не понимают, с какими первородными силами имеют дело. Ну, ладно, просвещать несчастных дураков – не мое дело, поэтому буду помалкивать и щелкать своей «Минолтой».
«Ледчиг» пятнадцатилетней выдержки, который я покупаю на вискикурне, – прекрасный напиток с копчеными торфяными нотками, нечто среднее между стандартным островным виски и равнинным, так сказать, полуостровной. Сначала ощущаешь насыщенный резкий вкус, который затем переходит в пряный шоколадный букет. Виски «Тобермори», обычно разлитый после десятилетней выдержки, не такой крепкий, но с теми же торфяными и морскими нотками; острая пряность «Ледчига» заменена в нем более мягкими, пикантными оттенками.
Не в осуждение тем, кто поселился в домах напротив вискикурни, но хочется все-таки понять, какой вкус был бы у виски последних двадцати лет, если бы его выдерживали у самого моря.
Напоследок покупаем сыр «малл чеддер» (Mull Cheddar) – один из лучших сыров, с самым острым и ярким вкусом – и загружаемся на паром.
Через пару недель, в жаркий и ясный солнечный день, мы с Энн едем на небольшом автомобиле через Глен Девон (Glen Devon) в Крифф (Crieff) и Гилмертон (Gilmerton), а затем сворачиваем еще раз в Глентуррет, на Фэймос Граус. Посещаем крошечную, тихую часовенку Туллибардин (Tullibardine); эта старая домовая часовня больше не используется по назначению, но в окружении стройных шотландских сосен смотрится очень красиво; внутри даже в такую жару царит приятная прохлада.
Путь наш также пролегает через Глениглс (Gleneagles), где имеется огромный и роскошный, но очень гостеприимный отель. На большой барной стойке в стиле ар-деко, по правую руку от главного входа, там лежит очень толстая коричневая книга с широким ассортиментом виски. Есть старинные, редкие сорта. Есть старинные, редкие, очень дорогие сорта. Есть старинные, редкие и настолько дорогие сорта, что при виде цены начинаешь моргать, подозревая обман зрения, поскольку за стакан здесь запрашивают такие деньги, на которые можно купить целый ящик вполне приличного виски. Стакан, конечно, внушительный, в смысле его объем – двойная пятидесятиграммовая порция. Но тем не менее.
До крайней степени помешательства эта большая коричневая книга меня не доводит, но даже скромные по здешним меркам сорта настолько интересны и редки, что при тщательном выборе можно составить себе общее представление, а сам факт, что ты находишься в том месте, где подают виски экстремальной стоимости, просто греет душу. Надеюсь только, что те, кто выкладывает сотни фунтов за стаканчик-дрэм, делают это не ради того, чтобы пустить пыль в глаза реальным или потенциальным деловым партнерам.