– Мы придумали сюжет для вашей новой книги, – доброжелательно сообщает мне один из организаторов экскурсии.
– Правда? – спрашиваю я.
В данном случае «Правда?» служит синонимом «Еще не легче».
– Мы подумали: надо бы вам описать, как в заторном чане нашли тело и ваш инспектор Как-Там-Его начал расследование.
– Инспектор Ребус?
– Да-да, он самый!
– А. Так это Иэн Рэнкин. А я – Иэн Бэнкс.
– Ой, извините.
– Ничего страшного. – Я широко улыбаюсь, давая всем понять, что в этом и правда нет ничего страшного (ведь некоторых писателей подобные оплошности почему-то невероятно раздражают). – Несколько лет назад меня то и дело принимали за Ирвина Уэлша. Я привык.
О нежелательных разговорах с писателями
Приступим. Существует ряд стандартных разговоров/вопросов, которые постоянно навязывают писателям. Особенно одиозны два. Менее частый вариант: «Давайте я поделюсь с вами задумкой гениального сюжета, вы напишете книгу, а доходы поделим пополам. Согласны?» (Правда, ребята с вискикурни вовсе не гнались за богатством или славой, они просто проявляли дружелюбие и старалась сделать все, чтобы я чувствовал себя как дома.) Но время от времени подобные предложения делают и из чисто коммерческих соображений. Если бы я жил в Лондоне и посещал светские мероприятия, такие разговоры, наверное, вели со мной гораздо чаще.
Надо подчеркнуть, что подобные разговоры с писателями нежелательны. Как правило, голова у них и так уже забита кучей идей, воплотить которые в жизнь просто не хватает времени. А если писатель попытается втиснуть в переполненный долгий ящик еще и вашу задумку, из этого вряд ли выйдет что-нибудь путное хотя бы для одной из сторон.
Даже если ваша идея и впрямь уникальна, редкий писатель согласится указать вас в качестве соавтора. Скорее уж он убедит вас поделиться с ним замыслом, который затем попросту украдет. И если вы не заручились поддержкой множества свидетелей и/или не являетесь старшим партнером юридической фирмы, специализирующейся в области авторского права, этим все и ограничится. Если вы всерьез думаете, что писатель согласится заключить с вами контракт, имеющий обязательную юридическую силу, дотого, как ознакомится с вашим сюжетом, – что ж, флаг вам в руки.
Наш брат воровал идеи, наверное, еще до изобретения письменности, если в почетные ряды литераторов включить первобытных сказителей, которые зарабатывали себе на кусок мяса тем, что вечерами развлекали соплеменников сказками у костра вместо того, чтобы помогать им на охоте. Один из самых бессоветных аргументов, приводимых нами в свою защиту, заключается в том, что, дескать, если уж сам Шекспир тырил у других писателей идеи, мотивы и даже целые сюжеты и ему это сходило с рук, то что уж говорить о нас. (Нет смысла указывать, что с Шекспира другой спрос, потому что он гений: во-первых, с точки зрения морали это крайне сомнительное заявление, а во-вторых, все писатели тайно считают себя гениями, и поэтому такие доводы их не только не переубедят, а скорее наоборот.)
Тому, кто упорно твердит, что у него и правда есть замечательнейшая идея, но нет способности писать книги, скажу следующее: если учесть, какие книги мне доводилось читать (или, по крайней мере, открывать), то сочинять романы и заключать договоры с издтельствами вполне можно и без писательского таланта. Правда, сначала не мешает добиться известности на каком-нибудь другом поприще.
Другая, гораздо более распространенная тема для разговора с писателем: «Откуда вы берете идеи?»
Иногда мне становится интересно, что же люди хотят услышать, задавая этот вопрос, помимо самого очевидного «Я, знаете ли, принимаю сильные наркотики» или «Мне это рассказал один старичок из шотландской глубинки».