Для каждого из нас впечатления нового дня являются восторженными событиями. Ведь не секрет, что начиная с младенчества, мы с каждым днём открываем для себя новый окружающий нас мир. Вначале это отчий дом, затем улица, потом деревня или квартал и далее, и далее. Вместе с этим человек совершенствуется. Так заложено в нас природой или богом. Но это развитие врятли возможно без окружающих тебя людей, без новых знакомств кои несут в себе и радости, и разочарования. Ежедневно мы знакомимся с новыми людьми, которые впоследствии становятся не только друзьями, но и врагами. И это нормально. Так устроена жизнь. Невозможно познать вкуса сладкого, не изведав солёного и горького. Как и познать радость без слёз. Таково моё мнение. И пусть родители мои покинули этот свет рано, дожив всего лишь до моего совершеннолетия, и оставив мне в наследство большой дом с хозяйством. Я, однако, не опустил руки, сумел самостоятельно закончить техникум машиностроения. Потому как, на моём пути, до определённого времени, встречалось больше хороших, добрых и отзывчивых людей. Наверное, поэтому я и стал не в меру доверчивым. И когда меня судьба свела с юной, необыкновенно красивой девушкой по имени Ира, я, потерял голову, влюбившись в неё без памяти. Она, как мне показалось, ответила на мои чувства взаимностью и вскоре мы поженились. С первых дней нашей супружеской жизни я, как мне казалось, окружил девушку вниманием и заботой. Нет, цветы и подарки я, конечно, не дарил, потому, как не считал это особо нужным делом, но мороженое там, либо вкусные конфеты, а иногда и то, и другое, приносил регулярно, потому, как трудился на заводе мастером, ну и зарплата была не маленькая. Так что, хоть жили мы с ней в селе, а недостатка в финансовом отношении не испытывали. Ни в чём, так сказать, себе не отказывали. Ездили по путёвкам в санатории, областной драмтеатр иногда посещали, кино и прочие развлечения были нам не чужды. А тут ещё, дабы занять её каким-то делом, посоветовал я супруге поступить на заочное отделение в институт. Что она и сделала, поступив в институт торговли. Так прошло три года. Детей заводить мы не торопились. Решив повременить с этим до конца её учёбы. Но после третьего курса я стал замечать в супруге странные изменения. Ирину как подменили. Что я не сделаю, всё не по ней. Не то сказал, не так кашлянул, не туда поставил кружку и так далее, и тому подобное. Я, как мог, старался меньше ей перечить. Потакая любой её прихоти. Потому как искренне не мог понять причины недовольства жены. Отчего та злилась ещё сильнее. Соседи и товарищи, уважая меня, боялись до поры открыть мне правду, при встрече отводя в сторону взгляд. Но шило в мешке не утаишь. И вскоре причина её нервозности мне, естественно, открылась. Как-то раз я задержался допоздна на работе. Опоздав на электричку и в ожидании следующей, я бестолково бродил по привокзальной площади от ларька к ларьку, рассматривая витрины с журналами, книгами и прочей макулатурой. Как вдруг, у входа в вокзал остановились белые Жигули. И из них показалась фигура моей супруги. А следом, тяжело выполз декан её курса. Я не помню уже как звали его, да мне это и не к чему. Так вот, он бесцеремонно обнял Иру за талию, поцеловал в щёку и они не спеша направились в здание вокзала. Я, естественно заинтригованный таким началом событий, последовал следом за ними. У кассы парочка остановилась, он купил своей спутнице билет, положил его ей в сумочку, а Ирина, совершенно не обращая внимания на прохожих, возможно за эту любезность, обняла его обеими руками за шею и отблагодарила таким смачным поцелуем, больше похожим на засос, что я с отвращением сплюнул, отвернувшись от них. Всё было понятно без слов. Где и с кем она проводила всё своё свободное время, ссылаясь на частые собрания в институте, лекции и прочие незапланированные мероприятия. Надо было ставить точку и я, решившись, направился к ним. Ты думаешь, они испугались моего появления?
Спросил неожиданно Иван меня, прервав свой рассказ и сам ответил;
– Нет! Они посмотрели на меня так недоброжелательно, словно я не застал их врасплох, а нарушил их скромное уединение. Короче, после короткой размолвке я обозвал неприличными словами и его, и Иру. Напоследок сказав жене, чтоб забирала свои вещи и валила от меня на все четыре стороны. Что она уже на следующий день и сделала. Оставив меня одного, с разбитым в хлам сердцем, исковерканной судьбой и, не стану врать, пустыми стенами в моём родительском доме. С того дня я подал на развод, взял за свой счёт отпуск и тихо запил. Но не просто запил, а так смачно, что первые две недели начисто стёрлись из моей памяти. Через месяц пришла повестка в суд, куда я не поехал, так как был не в состоянии и нас с Ирой развели без моего участия. А когда, я понял, что пора останавливаться и стал мало-мальски приходить в себя, начался настоящий нервоз. Я клял жену, на чём свет стоит, обзывая её, почему-то Квазимодо. Метался по дому как загнанный зверь. И прочее, и прочее. Не знаю, но мне кажется с этого всё и началось.
Третья глава
Квазимодо
Не помню, тогда, во сколько я проснулся. День это был или ночь. Помню лишь, что от выпитого до этого, сильно болела голова, и трясло тело как будто под электрическим током. С трудом разомкнув глаза, я, первым делом оглядел стол в поисках остатков спиртного. К моему великому сожалению все бутылки из-под водки, до коих я мог дотянуться, оказались пустыми. И потому, пришедшие в негодность нервы тут же дали о себе знать;
– Ну, Квазимодо, ну сволочь!
В гневе закричал я. Как тут же опешил, ясно услышав в ответ;
– Чего орёшь? Здесь я!
Вначале я подумал, что мне показалось и, уже понизив тон, чуть тише провопил;
– Вот падла, уже чудиться начала.
На что опять, совершенно отчётливо, с противоположенного конца стола, услышал;
– Будешь так пить, почудится что угодно.
Я, собрав остатки силы, поднялся, сев на кровать и посмотрел в ту сторону, откуда доносился неприятный, скрипучий голос. Но когда увидел там безобразного, лохматого, в старых отрепьях, горбуна, сразу напрочь лишился не только голоса и хмели, но даже головной и сердечной боли, коей немилосердно страдал все предыдущие дни. Не скажу, сколько времени я просидел в таком неподвижном состоянии, пристально рассматривая гостя. Мне показалось это время вечностью. Когда он первым глухо произнёс;
– Ну что, так и будем глазеть друг на друга? Привет Вань!
– Ты кто?
Чуть дыша, наконец-то, вымолвил я.
– Тот, кого ты так убедительно звал.
Зевая произнёс горбун, одновременно шаря маленькими глазками по мне.
– Кого звал?
Не унимался с вопросами я. И гость, немного нервничая, стал нехотя мне объяснять своё появление.
– Меня зовут Квазимодо! На протяжении двух недель ты так настойчиво произносишь моё имя, приглашая в гости, что мне официально выдали разрешение посетить тебя. Ну и, при возможности, помочь твоему несчастью. Мне это делать, поверь, не в первой. И не удивляйся, пожалуйста, моему виду. Каким ты меня представлял себе, таким я и явился. Надеюсь, я понятно изложил своё появление.
– Да!
Пересохшим ртом невнятно прохрипел я.
– На, промочи рот. Тут кое-что ещё осталось. А то концы ненароком кинешь раньше времени. Мне этого не простят.
Оценив мою беспомощность, вымолвил горбун, подтолкнув корявыми пальцами остатки спиртного в одной из бутылки, стоявшей на столе. Дрожащей рукой я поднёс горлышко к губам и жадно вылакал из неё все остатки. По венам тут же побежала живительная спиртовая влага, отчего немного придя в себя, я, уже более смело спросил собеседника;
– Ну и что делать будем, Квазимодо?
– Вот это другое дело!
Одобрительно заметил он, продолжив;