За ближайшим столиком сидели четыре женщины, женщина в розовом костюме болтала по телефону, тут и там бизнесмены, работающие на компьютерах или читающие «Уолл-стрит джорнел». Но я видела перед собой только маленькую девочку на диване.
— Тебе нравится твоя сумочка, да, Белла?
Она приподняла сумочку, чтобы дать мне разглядеть ее получше.
— Розовый цвет подходит к моим глазам, — сказала она, повторяя то, что я говорила ей несколько дней назад.
— Это правда, — кивнула я. — А что у тебя в ней? Ты мне можешь показать?
Она кивнула и попыталась расстегнуть сумочку.
— Тебе помочь? — Кэролайн терпеть не могла, когда я пыталась помочь ей в таких мелочах, поэтому я не удивилась, когда Белла отрицательно покачала головой.
— Я сама. — Она нахмурилась, сосредоточенно поджав губы. Господи! Какой чудесный ребенок! Она подняла на меня глаза, признавая свое поражение. — Нет, не могу.
— Но ты ведь ее уже почти открыла, — сказала я. — Трудно, да?
Она встала и сделала шаг ко мне, протягивая сумочку. Одной рукой она оперлась на мое колено. Я почувствовала сквозь ткань брюк тепло ее маленькой пухлой ладошки. Или мне это только казалось. Мне хотелось, чтобы она оставила мне свою руку навсегда. Когда я брала у нее сумочку, мои руки дрожали.
— Ну и ну, — сказала я, раскрывая сумочку. — Даже мне замок открыть трудно. Не удивляюсь, что у тебя не получилось.
— Зато из нее ничего не выпадает, — сказала она.
Я ощущала ее запахи. Мыло. Зубная паста. Немытые волосы. Я глубоко вдохнула их все, потом протянула ей открытую сумку.
— Хочешь показать мне, что у тебя там внутри?
Она кивнула и запустила руку в шелковую розовую подкладку. Она торжественно извлекла оттуда миниатюрную куколку типа Барби с длинными блондинистыми волосами, в купальнике в розовую и белую полоску.
— Какие удивительные волосы! — сказала я.
Белла облокотилась на ручку моего кресла и присмотрелась к кукле.
— Желтые волосы называются белокурые, — сообщила она.
— Как мои, — сказала я.
Она изучающе посмотрела на мои волосы и покачала головой.
— Они у тебя не желтые, — сказала она с откровенностью, на которую никогда не отважился бы взрослый. Я улыбнулась. Наверно, темные у корней и выцветшие сверху волосы уже не казались желтыми.
— А имя у нее есть? — спросила я.
Она тряхнула головой, а потом вдруг подпрыгнула.
— Ага. Да. Я забыла. Это принцесса.
Ее внезапный энтузиазм вызвал у меня улыбку.
— Она красавица, — сказала я.
Тревис сел на диван, поставив на стол кофе.
— Вот, Белла, — сказал он. — Вот твоя половина маффина.
Я вдруг осознала, что каждый день, сколько я их видела, они делили маффин пополам. Сначала я думала, что они позавтракали дома и маффин — просто перекус. Теперь я убедилась, что дома у них нет, а половина маффина и есть их завтрак.
— Я показывала ей, — Белла указала на куклу.
— Показывала мисс Эрин, — поправил дочь Тревис.
— Я показывала мисс Эрин, что у меня в сумочке.
— А теперь отложи ее в сторону и ешь свой маффин, — сказал он. — А потом мы почитаем.
— Еще вот что, — добавила Белла. Она вытащила из сумочки фотографию и дала ее мне. Почти облокотившись на мои колени, она указала на троих людей на фотографии.
— Это я, папа и баба.
Они сидели на пляже в купальниках, на фоне океана.
— Какой красивый замок! — сказала я, указывая на песочный замок на снимке.