Героиня этой повести известна читателям по книге Н. Артюховой "Светлана". Теперь читатели узнают о жизни взрослой Светланы, молодой учительницы и молодой матери. Нелегкая жизнь началась у Светланы: первые трудности в школе, домашнее хозяйство и рождение сына. Но когда ты любишь свою работу, рядом с тобой любимый человек и у тебя хорошая семья, это и называется счастьем.
Нина Михайловна Артюхова
Мама
I
В учительской душно. Снизу, от парового отопления, тянет сухим теплом. За окном - четко на голубом небе - верхушка тополя с белыми, будто засахаренными ветками. Завтра ветер стряхнет снег, а сегодня он лежит, и от него в комнате веселее.
Светлана укладывала поудобнее тетради в портфель, стараясь делать это неторопливо.
Ирина Петровна, завуч, прошла в свой кабинет, высоко подняв узенькие плечи. Они такие сухие и узкие, что кажется, если бы не ватные треугольнички, подложенные под платье, их и не было бы совсем. А глаза у Ирины Петровны теперь как два гвоздика.
Все расходятся молча или разговаривая о том, какой день чудесный, первый зимний день. Только Юлия Владимировна сказала негромко:
- А вы смелая девушка. Но имейте в виду: сегодня вы нажили себе врага. - Пожала Светлане руку и отошла.
Между прочим, ее одну Ирина Петровна не прерывала ни разу и не предлагала ей никаких поправок.
У Юлии Владимировны - второй "Б".
Их мало, первых и вторых классов.
Четвертых - пять параллельных, а у малышей - "А", "Б", и всё. Странно было видеть, когда они пришли в сентябре и стали перед школой линеечками… Жалкими даже казались. Самых маленьких - меньше всех. Никогда так не бывало в школе. Даже непонятно было сначала. Дети военных лет.
На стене, около расписания, приколота кнопками карта Кореи. В газетах сегодня опять: "Переговоры о перемирии". Переговоры о перемирии идут, а война продолжается. И даже когда кончится война, в этой многострадальной маленькой стране на долгие годы протянется страшный след: целое поколение изувеченных, осиротевших и еще - поколение детей, которых так мало.
В коридоре Светлану догнала Валя, физкультурница. Тоненькая, с коротко подстриженными волосами, Валя похожа на артистку детского театра, которая играет мальчика.
- Как вы смело говорили! - шепнула она. - А вот у меня не выходит. Вы ведь тоже первый год преподаете? Слушайте, сколько вам лет?
- Двадцать. Что, по-вашему, для своего возраста я хорошо сохранилась? Маленькая собачка, как говорится, до старости щенок!
- Это правда, - улыбнулась Валя, - больше восемнадцати вам ни за что не дашь. Но вот когда вы с классом, у вас какая-то прямо… сорокалетняя хватка. Вы для ребят авторитет, они вас слушаются.
- Не для всех авторитет, и не все слушаются.
- Два человека из сорока! Справитесь! И в то же время бывают учителя пожилые, со стажем, а на уроке - никакой дисциплины! Как вам это удается?
Они спускались с лестницы. Светлана приостановилась:
- Вы когда-нибудь дрались с мальчишками?
В глазах Вали недоумение и даже испуг.
- То есть в детстве, конечно. Я ни одной минуты не предполагала, что вы когда-нибудь тузили своих учеников!
- Ах, в детстве! Приходилось, конечно… Впрочем, насколько помню, не я с ними дралась, а мне попадало от мальчишек.
Светлана тряхнула кудрявой головой:
- Я так и думала. А меня все соседские ребята уважали и даже побаивались. А ведь я была гораздо меньше и слабее своих сверстников. Но было всегда… я отлично помню это ощущение… какой-то напор, уверенность в себе… Стоит передо мной верзила, на голову выше меня, и я знаю, ни секунды не сомневаюсь, что он сейчас струсит и побежит, а если не побежит, то сделает так, как я захочу, - мой верх! Впрочем, я всегда сражалась только за правое дело - обидят какого-нибудь малыша или над котенком начнут измываться… Так что тут играл роль и моральный фактор. Ну, и в классе то же самое: здесь вас, ребят, сорок человек, вы, конечно, можете меня перекричать, а все-таки будете сидеть смирно и меня слушаться - мой верх! И дело-то мое опять же правое, так что все шансы на моей стороне… Что? Непедагогичное сравнение - с дракой? Вы возмущены?
Валя засмеялась.
Они оделись и вышли на крыльцо.
Широкий двор, припорошенный снегом. Белые тонкие одеяла на крышах домов, легкие белые подушечки на воротах, на каждом столбике забора. Это еще не зима, конечно, - репетиция зимы. Генеральная репетиция, в костюмах.
- А с ребятами мне много возиться пришлось, - сказала Светлана. - Когда в педучилище была, каждое лето ездила вожатой в лагерь… Так что, как видите, стаж у меня многолетний! Вы переулком идете? Я - через площадь.
Валя скрылась за углом школы, Светлана пошла через двор, к воротам.
Около самых ворот темнела в снегу узкая ледяная дорожка, отполированная ногами ребят до стеклянной гладкости. Очень соблазнительно было прокатиться по ней - ведь время-то уже внеслужебное, да и двор пустой! Но "многолетний стаж" подсказал: нельзя! Мало ли что: сзади - окна школы, впереди - улица…
И правильно подсказал "многолетний стаж". Когда Светлана подошла к воротам, ей навстречу по такой же узенькой ледяной дорожке, накатанной вдоль тротуара, пронеслись, широко расставив ноги и балансируя руками, два мальчика. Мальчики были из ее класса, четвертого "В", именно те, из-за которых разгорелся спор в учительской. Два дружка, соседи по парте: Володя Шибаев и Толя Якушев. Хороша была бы она, если бы выехала из школьного двора в такой же легкомысленной позе и столкнулась с ними на тротуаре!
Увидев учительницу, ребята сейчас же затормозили. Толя сказал:
- Добрый вечер, Светлана Александровна!
Володя молчал, сутулился, угрюмо смотрел исподлобья.
Было ясно, что мальчики поджидали именно ее. Но Светлана сделала вид, что не догадывается об этом, и, не останавливаясь, ответила:
- Добрый вечер.
Тогда Толя пошел в открытое наступление:
- Светлана Александровна, вы нам какие отметки поставили по поведению?
- Какое поведение, такие и отметки, - серьезно ответила Светлана.
Толя сдвинул на затылок меховую шапку с задранными кверху неподвязанными наушниками и разочарованно сказал:
- Эх!
Круглоголовый, круглоглазый, веселый непоседа, как он ни баловался в классе, он никогда не вызывал неприязненного чувства. Про таких ребят говорят, что у них ртуть в жилах или, согласно другой теории, шило запрятано совсем уж в неподходящем месте.
Эта своеобразная конституция как бы оправдывает шалунов.
Совсем другое отношение было у Светланы к Володе Шибаеву.
Непонятно было, во имя чего Володя так упорно нарушал дисциплину. Ему самому, по всей видимости, это не доставляло никакого удовольствия.
Бывают лица открытые, а вот у Володи - закрытое лицо.
Тяжелый взгляд исподлобья, странный для мальчика в одиннадцать лет. Нескладная фигура - Володя самый длинный и самый худой из всех ребят в классе. Казалось, что его долго вытягивали за голову и за ноги да и оставили так, ничего не прибавив в толщину.
Светлана посмотрела на Толину шапку.
- Хочешь, я тебя научу завязывать тесемки бантиком? Это совсем не трудно… - Она протянула руку к его голове.
Толя удивленно отшатнулся.
- Да я умею!
- А!.. Я ведь думала, что ты еще не научился!
Толя улыбнулся. Лицо Володи осталось таким же мрачным и замкнутым.
Из коротких рукавов пальто тяжело висели длинные мальчишеские руки, худые в запястье, широкие в ладони, покрасневшие от мороза.
"Странный парень", - думала Светлана, отходя от мальчиков и даже спиной ощущая тяжелый Володин взгляд.
Длинные низенькие сугробы тянулись вдоль тротуаров, и такой же неприкасаемой белизны миниатюрные ватные сугробы аккуратно уложены между двойными стеклами оконных рам.
По сравнению с Москвой город был похож на подростка, который хочет придать себе солидный вид: заводские трубы на окраинах, автобус на главной улице, четырехэтажные дома в центре.
В нижнем этаже одного из таких больших новых домов - продовольственный магазин. Открывая тугую, на пружине, дверь, Светлана подумала, что нужно бы еще раз зайти к Володе на квартиру - на прошлой неделе заходила, но никого не застала.
И сейчас же мысли о школе и учениках уступили место другим мыслям - гастрономическим. Что бы это поймать сегодня, поскорее приготовить?.. Поскорее - и в то же время вкусное, по возможности неожиданное и новенькое…
Скользящими движениями пробираясь в толпе покупателей, привставая на цыпочки или выглядывая из-за чьего-нибудь локтя, Светлана осмотрела все прилавки.
Белая авоська, вынутая из портфеля, постепенно наполнялась и стала такой же тяжелой, как портфель.
Был еще один магазин по дороге к дому, в который всегда тянуло, - посудо-хозяйственный. Не обязательно покупать, а так, высмотреть себе что-нибудь на будущее. Например, прехорошенькие утятницы стояли на полке в ряд, матово-серебристые, с плотно закрывающимися овальными крышками. Или вот еще: электрический утюг…
Ладно! Это все в следующую получку, после праздников.
Удачно справившись с этими соблазнами, Светлана завернула в свой переулок.