Лина выключила стелющееся по полу бело-голубое свечение, в наступившей темноте вновь закрыла глаза, для приличия поколебавшись пару секунд, открыла крышку шкатулки и, доверившись воле провидения, вслепую достала то, что её рука первым выудила в заветной коробке.
Чайная ложечка… С ней была связана едва ли не самая мистическая история, произошедшая с Линой за тридцать с хвостиком лет взрослой жизни… Внешне эта ложка ничем не отличалась от других таких же, как она, малых столовых приборов – простая форма, нержавеющая сталь, незамысловатый цветочек, выдавленный на коковке. Но в середине её черенок был продавлен так, будто вместо прочного металла он был выполнен из сливочного масла. И самое интересное – металл в месте прогиба хранил на себе отпечаток папиллярных линий державшего его в тот момент пальца.
Эта история произошла, когда Пашке исполнилось лет десять. Накануне по телевизору шла передача про Ури Геллера. Тот на камеру демонстрировал зрителям, как с помощью определённого внутреннего настроя человек может заставить пойти давно сломавшиеся часы, одними пальцами продавить, сломать или даже завязать в узел любой столовый прибор и прочие другие трудно объяснимые с точки зрения традиционной науки фокусы. Лина тогда из вящего любопытства взяла из ящика в кухонном столе самую что ни на есть обыкновенную чайную ложку и, следуя рекомендациям телевизионного волшебника, попыталась что-нибудь с ней проделать. Как и ожидалось, повторить его результат сразу же, следуя инструкциям телемага, у неё не получилось. «Что и следовало доказать», – с долей разочарования подумала она, но шоу смотреть продолжила, вертя ложечку между пальцев. «Позже отнесу…»
Шоу закончилось, и ему на смену пришёл выпуск новостей. Лина встала с дивана и уже было направилась в сторону кухни убрать на место так и не оправдавший своего магического предназначения столовый прибор, прощальным взглядом посмотрела на ложку и… к удивлению, её черенок оказался продавлен… Да так, что на нём даже отпечатался её палец!
На раскрытой ладони Лина показала тогда случившееся с ней «чудо-чудное» домашним. Все поохали, поудивлялись и… забыли. Все, но только не Вселенная. А на следующий день произошло необъяснимое…
Мама, как обычно, забрала Пашку после уроков, они подошли к остановке, и сын попросил её знаками купить воды. День тогда выдался жарким. Мама на какое-то мгновение отвернулась, покупая воду, а обернувшись, увидела, что Пашка пропал! Прямо с остановки!!! Как?
Оббегали тогда все ближайшие магазины, через диспетчерскую обзвонили всех водителей общественного транспорта – её сына никто не видел… Обе были уже на грани, когда случайный таксист привёз их в ближайший отдел полиции писать заявление о пропаже сына. Сам остановился, сам догадался, что случилось, ни слова не говоря, довёз их до дверей участка и даже денег за поездку не взял, хотя Лина и настаивала.
На часах было два пополудни. Женщины стояли у окна дежурной части околотка, и тут к ним внезапно к обеим одновременно пришло ощущение, что всё с их Пашкой будет хорошо. Он обязательно найдётся. Достаточно дождаться шести часов вечера.
Пока оформляли заявление, пока ориентировку на их Павлика полицейские рассылали по всем постам и опорным пунктам, ответственная за поиски пропавших без вести лейтенантша, стараясь отвлечь растерянных женщин от тяжких дум, вовсю травила им байки из своей богатой практики, не забывая изредка перемежать их и страшными историями. «Как правило, если «потеряшку» не находят в первые же сутки, вероятность найти его живым с каждыми последующим часом стремится к нулю…» Легче им от этого как-то не становилось. Мама хваталась за сердце, а Лина, окаменев, сидела и смотрела на медленный ход стрелок.
Так продолжалось несколько часов, ровно до тех пор, пока без пяти шесть в кабинет с воплем не влетела ещё одна мадам в форме, что-то взбалмошно закричала, и они вместе с говорливой лейтенантшей умчались куда-то в коридор. Только тут Лина выдохнула: «Всё… Нашли!» Их с мамой немедленно пригласили пройти в соседний кабинет, показали факсограмму, полученную несколько минут назад из соседнего отделения полиции. На скрученном в рулончик листе термобумаги был их Пашка! Все выдохнули, и.. началось очередное оформление бумаг.
Только через час Лина с мамой на любезно предоставленном им полицейском «козлике» приехали на другой конец города, где после оформления очередного вороха бумаг Лину наконец-то проводили в помещение, где всё это время её ждал сын. Он нашелся!
Пашка тихо сидел на стуле, обхватив руками рюкзак со своими школьными принадлежностями, и никого к себе не подпускал. Увидев Лину, он взвизгнул, сорвался со стула и, подбежав, обнял обеими руками. Пашка фактически повис на ней и взахлёб шептал куда-то в область шеи: «Домой! Домой!».
Поблагодарив всех, они наконец-то забрали мальчика из отделения и вызвали такси. Дорога до дома по пробкам заняла что-то около часа, и всё это время сынулька неотрывно держал её за руку. Лина незаметно вытирала постоянно набегающие слёзы… Понемногу приходить в себя начали, только вернувшись все вместе в квартиру. Поужинали, помылись. Женщины напились успокоительного, и семейство в полном составе улеглось спать.
Когда на следующий день после пропажи Пашка случайно увидел прогнутую ложечку, долго, словно впервые видит, разглядывал её и наконец выдал: «Не надо!» Он положил деформированный столовый прибор в Линину потаённую шкатулку и задвинул её в самый дальний угол комнаты.
Ещё месяца три-четыре после этой истории Пашка засыпал исключительно рядом с ней, во сне постоянно дотрагивался до неё ногами, проверял, что его мама никуда не пропала… Во сне часто кричал и успокаивался, только когда рука Лины обнимала его через одеяло.
Впоследствии Лина множество раз прокручивала события того дня в голове и никак не могла понять, что на самом деле тогда произошло, как такая история вообще могла с ней случиться… «Один, два, три – мама поворачивается к ларьку, протягивает деньги и показывает продавщице, что ей нужно. Четыре, пять, шесть – берет в руки бутылку минералки без газа. Семь, восемь, девять – забирает сдачу, поворачивается… В это время на ближайшем светофоре горит красный, транспорт стоит, от остановки за это время не отъезжает ни один автобус или автомобиль. И десять – не находит Павлика рядом с собой…»
Пашка пропал на следующий день после эксперимента с ложечкой. Пропал в двенадцать дня с остановки, от которой не отъезжал ни один автобус. Его нашли в три часа дня в магазинчике около остановки на другом конце города, куда напрямую не идёт ни одно средство общественного транспорта оттуда, где он пропал! Где он был с двенадцати до трёх часов дня? Как туда попал? Ответов не было…
Только тогда до Лины начало доходить, что своим экспериментом с ложечкой она нарушила зыбкое равновесие во Вселенной. Это как бросить в воду огромный камень. И смотреть, как волны будут отражаться от берега и других камней, пока колебания воды не затухнут… Вселенная ответила ей обратным воздействием – скрыла сына на три часа из реальности. А может, утянула в другое измерение?
Более с такими «фокусами» Лина не экспериментировала. Как говорил её первый после института начальник: «Незнание техники безопасности не спасёт твою дурную голову от шишек!» Здесь, на Проекте, она участвовала в похожих испытаниях. Но проводились они по другой методике, и, на сколько она знала, в результате никто не пропадал.
Лина положила ложечку обратно в шкатулку. Сегодня она никуда не пошла. Сказывались усталость и нагрузки. Сильно хотелось спать.